— С днем рождения! — пробаритонил мэр, коснувшись губами щеки Степаниды.
— Спасибо, Никита, проходи!
— Красивое платье! Тебе идет, — мэр повесил черное кашемировое пальто на вешалку, полоснув по хозяйке восхищенным взглядом. Янтарные глаза полыхнули огнем, но лишь на мгновение, — покрутись, пожалуйста!
Именинница отступила на шаг и покрутилась. Никита присвистнул.
— Ничего себе. Боюсь, сегодня мне придется попотеть, чтоб удержать всех в узде, — он улыбнулся уголками губ.
— Спасибо! — ответила Слагалица, зардевшись от комплимента, — ты так и не рассказал, как это делаешь?
— Завтра, — пообещал он, — поставь меня первым в список, все расскажу. Как раз выходной.
— Договорились! Ну, проходи? — волнуясь, пятый раз за минуту, оправила платье.
— Подожди, я с подарком! — и протянул ей большой сверток, который она поначалу не заметила.
— Спасибо, а что это? Картина? — сверток был большой, Степка с трудом удержала его в руках.
— Картина. Так, отдай назад, она тяжелая! Пошли, я отнесу сам.
В гостиной Никита облокотил картину о диван, а хозяйка принялась ее трепетно распечатывать. На холсте была изображена сама именинница. На белом фоне коричнево-огненными разводами красовалось ее лицо.
— Неужели это я? — покачала недоверчиво головой, — не может быть, я ведь даже на фото выхожу плохо… Это, ты рисовал?
— А кто же еще? — ответил на оба вопроса одновременно.
— Я не знала, что ты рисуешь! Причем так… талантливо!
— Я не рисую, так, балуюсь иногда. Это первая картина, которая мне понравилась настолько, чтоб ее подарить.
— У тебя определенно талант… — повторила восторженно, не в силах оторваться от своего лица. Оно манило, несло в себе загадку и дарило обещание… «Неужели я так выгляжу со стороны?»
— Это ты меня вдохновила, — что-то в его голосе заставило сердце пуститься в пляс, но лишь на мгновение, мэр вновь взял под железный контроль эмоции, откашлявшись.
— Вот только, я грустная здесь, — заговорила, чтоб сгладить неловкую паузу, проведя пальцем по портрету.
— Я запомнил тебя такой с первой встречи. Ты сидела в приемной, а когда я вошел, подняла на меня свои невероятные глаза. И убила наповал. Еле устоял, — последнее произнес хрипло и со смешком. Степанида оторвалась от картины и поглядела на него. И сама едва устояла. Взгляд медовых очей пробрал до костей, расплавив кожу и закипятив кровь. Она поднялась на ноги, отступила на шаг и рухнула на диван. Но снова с чувствами произошел кульбит, как накатило, так и отступило. Секундное вожделение ушло, оставив после себя испарину на лбу.
— Прости. Ты такая красивая, с трудом сдерживаюсь, — Никита присел перед ней на корточки и поцеловал руку, — все, держу себя в руках, честное слов.
— К-как ты это делаешь? — спросила не то про самообладание, не то про эмоциональные волны он него исходящие.
— Долго рассказывать. Скажу лишь, что твоя реакция на нас, а наша на тебя, базируется на запахах. А я могу их контролировать. Всего лишь…
— Угу, «всего лишь…»
— Подробнее расскажу завтра, — напомнил и потянул за руку, поднимая на ноги, — так что, где будем вешать картину?
— Давай на этой стене, буду пить кофе у камина и любоваться. Что скажешь?
— Согласен, здесь ей и место. Гвозди и молоток есть?
— Не нужно, Егорыч повесит. Правда, Егорыч?
— Будеть исполнено, барышня! — тут же ответил охоронник.
— Егорыч, это кто? Охранник дома?
— Да, ты о них знаешь?
— Бабушка рассказывала, знаю немного, — пожал плечами.
— Кстати, она когда будет?
— Они с отцом придут вовремя. И не волнуйся, он будет вести себя спокойно!
— Что, мишку дома оставит? — засмеялась женщина.
— Типа того, — из-за бороды улыбка мэра казалась скупой.
— Кстати, Никита, спасибо за букет. Откуда нарциссы? И как ты догадался, что они мои любимые?
— Я не знал, что любимые. Просто они и мои любимые. А где достал, расскажу завтра!
— Ох уж это завтра! — хозяйка закатила глаза.
«Добрый гость хозяину приятен»
Следующим прибыл водяник. Степка открыла дверь, чтоб тут же оказаться в его объятиях. Митя, как всегда стремительно-осторожно, притянул к себе и поцеловал в губы. Поцелуй был беглым, но собственническим. Ноги девичьи подогнулись, но мужчина удержал ее, обняв за талию.
— Соскучился… — прошептал прямо в ее рот, — чуть с ума не сошел, пока дождался! — и еще несколько раз поцеловал в губы.
— Привет… — прошептала в ответ, млея от его рук и губ, позволив себе на мгновение забыться. Митина рука погладила обнаженную спину и Степанида едва в голос не застонала.
— Ничего себе платье! Ты хочешь, чтоб мужики разума лишились? — Митя нахмурился.
— Да вроде скромное? Нет? — ответила, отстраняясь.
— Скромное? — Митя изогнул одну бровь, — а под ним, хм, бюстгальтер имеется?
— Имеется! Митя, ты ли это? — Степка тоже изогнула одну бровь.
— Соскучился очень! И да, я тоже ревнив. Как оказалось, — последнее буркнул недовольным тоном, — прости, Рыженькая! С днем рождения! — и вынул из-за спины руку с букетом кувшинок на длинных стеблях.
— Вау, — всплеснула руками Слагалица, — я не знала, что из них делают букеты!
— Нравится?
Степка приняла необычный букет, прижав его к сердцу, стрельнув на водяника восхищенным взглядом. Митя был одет, как в первый день знакомства, в голубые кожаные брюки и футболку с длинными рукавами.
— Спасибо, он прекрасен. Придется потрудится, чтоб найти подходящую вазу.
— Да хоть в банку, только стебли надо подрезать. Они долго простоят, до весны, как минимум!
— Даже так…
— Дай руку… — попросил водяник, потеряв интерес к теме букета.
— Какую? Зачем? — поинтересовалась хозяйка.
— Любую, подарок надену, — Митя полез в карман спортивной куртки и вынул футляр.
На миг Степка подумала, что там кольцо, но стоило открыть коробочку, как она обо всем позабыла. На дне лежала голубая полупрозрачная перчатка, словно из тонкого мерцающего стекла.
— Что это? — спросила пораженно.
— Эта вещь называется Рукой Избранницы, или Рукой Путешественницы. Она в моем роду давно и принадлежала женам предков. Ее задача мгновенно перенести домой или вызвать мужа на помощь. А в данном случае, меня…
— Ого! Н-но, Митя, не рано ли ты отдаешь мне такую ценную вещь? — Степанида заглянула в голубые омуты глаз водяника, чтоб вздрогнуть от пронзившей ее любви.
— Не рано! — Митя упрямо выпятил челюсть, — если ты выберешь другого, она мне все равно… долго не понадобится. Захочешь — вернешь. А пока — носи. Я настаиваю. Мне так спокойнее будет!
— Ну, ладно. А как она работает?
— Очень просто. Она запрограммирована на мой дом. Стоит тебе подойти к любому водоему, прыгнуть в него и трижды сжать кулак, как окажешься там. Вот так! — он показал движение, быстро сжав-разжав ладонь три раза.
— Офигеть! Вот так сразу?
— Через секунд пять, может десять, смотря как далеко от дома тот водоем.
— Именно водоем? Ванна не подойдет?
— Нет, — снисходительно улыбнулся, — только водоем. Река, озеро, ручей, пруд, колодец, если он с грунтовым дном.
— Море?
— Нет, моря и океаны, это чужая парафия, Панни.
— Поняла. А позвать тебя, как?
— Намочи водой руку, на которой будет перчатка. Любой, из-под крана, из бутылки, да хоть в стакан с водой опусти и мысленно позови меня. Я приду так быстро, как смогу. Не мгновенно, конечно. Но быстрее чем на машине, или
