Так вот о чем он думал здесь, в лачуге сестер, когда улыбался мне своей скорбной улыбкой. Уж не хочет ли он, чтобы охотники поймали его и покарали, чтобы не пришлось карать самого себя?
– Но им незачем винить тебя! Виной всему Ближняя Ведьма, и мы можем это доказать, стоит только найти детей.
Я стараюсь придать голосу уверенность, которой хватило бы на нас обоих.
Коул немного оттаивает, правда, не внутри, а только снаружи. Чуть-чуть наклоняет голову, встряхивается – и вот он вернулся, смотрит на меня.
– Прости, – тихо говорит он, – я не хотел тебя огорчать.
Голос звучит искренне и серьезно.
– Коул, ты не каменный, – горячусь я. – Ты не дерево, не ветка и не облако. Тебя нельзя просто отодвинуть в сторонку, сжечь или обойти. Умоляю, скажи, что ты это понимаешь. – Коул внимательно смотрит мне в глаза. – И ты не просто ветер, кстати. Ты стоишь здесь, ты настоящий. Ветер может быть в тебе, но это не весь ты. Из-за ветра ты не перестаешь быть человеком.
Мягкий кивок в ответ. Я обнимаю Коула за талию, его плащ окутывает нас обоих.
Пустошь спокойна, в какую сторону ни посмотри, свет яркий, и воздух стал теплей. Сейчас вообще трудно поверить, что в таком месте может произойти что-то плохое.
В этот короткий миг затишья в памяти возникают слова дяди: Теперь я не смогу ее спасти, пусть пеняет на себя. Что он имел в виду? Я отчаянно вцепляюсь в Коула. Он наклоняется ко мне.
– У тебя дар, – шепчу я. Он все еще немного пахнет дымом и пеплом, но еще и ветром – так пахнет одежда, вывешенная на просушку на солнце и утреннем ветерке. – И мне не обойтись без твоей помощи. Не обойтись без тебя.
Привстав на цыпочки, я убираю с его лица волосы. Коул, выдохнув, успокоенно прикрывает глаза, напряжение из его тела уходит.
– Когда мы начнем? – спрашивает он.
– Мы найдем кости сегодня вечером.
– Мне казалось, нам сначала нужен план.
Я улыбаюсь в ответ.
– Если нужен, значит, мы его составим.
Я в последний раз целую его и не буду скрывать – мне приятно, что в этот момент вокруг нас начинает шуметь ветер.
– Значит, увидимся вечером, – говорит он.
Кивнув, я отнимаю руки, расстегиваю пряжку на плаще, которым он согрел меня. Потом накидываю плащ ему на плечи и бегу по тропинке вниз. Ветер догоняет меня, перебирает пряди волос, которые я сегодня забыла заплести. Он играет, поднимает их темными волнами, щекочет мне шею. Когда я оглядываюсь, Коул глядит не на пустошь и не на облака. Он смотрит на меня и улыбается.
Улыбнувшись в ответ, я сбегаю по холму. Мне хочется, чтобы ночь наступила скорее.
Но сначала надо покончить с делами.
Глава 19
Вот и первая группа домов, точно на юг от лачуги сестер и от центра деревни. С восточной стороны домов меньше, и разбросаны они редко, как будто жители стараются держаться подальше от Магды и Дрески.
Я бегу по проулку между домами, обдумывая свой план, как вдруг под ноги мне выскакивает мальчик, а вслед ему несутся крики матери. Райли Тэтчер.
Тонкий как прутик восьмилетний Райли несется по двору, шлепается в грязь, но тут же вскакивает. Но в это мгновение что-то неуловимо меняется. Чего-то не хватает. Оголец стрелой летит дальше, когда я замечаю в бурьяне оброненную им вещицу. Я поднимаю амулет, сделанный сестрами, – мешочек с мхом и душистой землей на порванной тесемке.
– Райли! – зову я, и мальчик оглядывается. Я догоняю его и возвращаю амулет. Кивнув, он с улыбкой засовывает мешочек в карман и – получает шлепок от подоспевшей матери.
– Райли Тэтчер, а ну бегом домой, я запретила тебе выходить.
Миссис Тэтчер разворачивает сына и новым шлепком подталкивает к двери. Я подавляю смешок, потому что она тяжко вздыхает.
– Какой же он неугомонный. Да все они такие. Не желают сидеть взаперти, привыкли гонять по улице, пока не стемнеет.
Моя улыбка тут же сходит с лица.
– Я знаю. Рен разрешено бегать по поручениям мамы, но и ей не хватает этой вольницы. Хорошо еще, если на улице дождь. Если распогодится, придется нам, наверное, ее привязывать к стулу.
Миссис Тэтчер сочувственно кивает головой.
– Но что же мы можем поделать, когда такое творится? Да еще этот чужак, никак его не изловят.
– А что люди говорят?
Женщина вытирает лоб тыльной стороной ладони.
– А ты не знаешь? Все испуганы. Нехорошо, что чужак сюда явился, за день до всего этого… – Она машет рукой, показывая на дома, на грязные следы Райли, на все вокруг.
– Это еще не значит, что он виноват.
Миссис Тэтчер глядит на меня, вздыхает.
– Зайди в дом, дорогая, – приглашает она. – Что толку разговаривать на улице. Тем более в такую погоду.
Я поднимаю глаза, но солнце еще высоко в небе, так что я решаю зайти.
Миссис Тэтчер – сильная женщина. Она, как моя мама, зарабатывает на жизнь своими руками – делает для всей деревни горшки и миски. Райли пошел в своего отца, оба худые, как щепки, а она очертаниями напоминает глиняный горшок. Но бока у нее могут быть круглые, зато взгляд острый. И со мной она не разговаривает как с ребенком. Они с моей мамой всегда были близки. А еще ближе были раньше, до того, как мама не превратилась в призрак.
– Этот чужак, как, ты сказала, его зовут? – миссис Тэтчер вытирает руки о полотенце, всегда висящее у нее на плече.
– Я еще не говорила. Его зовут Коул.
– Ну, так вот. Он ни словечком не перемолвился ни с кем во всей деревне. А когда люди пришли с ним поговорить, вообще исчез. И я смекаю, они не в первый раз уже пытаются его найти. Я так скажу: уйдет он – счастливое избавление, а попадется – честная охота.
– Но это не Коул.
Она отворачивается к столу, берет противень.
– Да что ты говоришь! А откуда тебе знать это, Лекси Харрис?
Я сглатываю, понимая: в Ближнюю Ведьму она не поверит.
– Миссис Тэтчер, – шепчу я доверительно, вытягивая шею, как делает Рен. – Я тоже веду свое расследование. И этот парень, Коул, мне очень помогает. Он умный. Он хорошо читает следы. Благодаря ему я уже почти напала на след настоящего похитителя.
Женщина стоит ко мне спиной, но я знаю, она слушает.
– Отто и его дозорные понятия не имеют, кто уводит детей, но им не хочется иметь глупый вид, вот они и решили подставить Коула. Им было все равно кого. А если они прогонят его из деревни, мы можем так никогда и не найти того, кто на самом деле ворует детей.
– Ему сильно повезет, если они обойдутся этим.
У меня перехватывает горло.
– Что они собираются сделать?
Миссис Тэтчер ставит на стол между нами
