— Мое решение жениться на тебе не было обычной прихотью, Гермиона, я просто ждал подходящего момента, — сказал он. — Теперь могу ли я встать с колен?
— Пока нет… — ухмыльнулась Гермиона и протянула руку, чтобы запутаться в его волосах.
— Черт побери, пора нам идти, Поттер! — сказал Драко, схватив Гарри за плечо и подтолкнув его к камину. Продолжающие целоваться Люциус с Гермионой даже не услышали его, продолжая праздновать свою помолвку.
Семнадцать лет спустя…
Люциус Малфой стоял в своем кабинете в окружении детей. Пять дочерей в возрасте от шести до шестнадцати лет и один сын, которому недавно исполнилось всего три месяца. Селеста, их младшая дочь, сидела за столом и рисовала что-то в его бухгалтерских книгах. Конечно, рисунки ему придется потом стереть, при условии, что она не разорвет страницы, чтобы прилепить их к стене. Клариссе было восемь, и сейчас она устроилась на полу перед камином, играя со своими куклами. Тринадцатилетние близнецы Наташа и Анна терпеливо ждали денег, чтобы пойти в кино с друзьями. Все девчушки выглядели похожими на свою мать, за исключением голубовато-серых глаз, полученных от Люциуса, их медовые кудри и лица в форме сердца были явно Гермионы.
Максвелл, к его восторгу, был похож на отца, его белокурые волосы вились у него как у ангела, а яркие серо-голубые глазки уже могли порой блестеть от злости. Люциус очень гордился своей семьей, даже если жизнь с годами и стала несколько беспокойной.
— А где Гермиона и Вивьен? — спросил Драко, входя в кабинет отца в халате.
— Наверху, все еще готовятся, — сказал Люциус, нервно повязывая галстук. — До сих пор не могу поверить, что меня уговорили позволить Вивьен прийти на этот бал, ей всего шестнадцать, она еще слишком молода для этого.
— Не совсем, Вив хочет одеться и пойти на взрослую вечеринку, и она уже достаточно взрослая. У меня уже было шесть девочек, когда мне было шестнадцать лет, — Драко остановился, услышав, что его отец предупреждающе зарычал. Люциус Малфой отчаянно защищал всех своих девочек. Ему потребовалось немало убеждений, чтобы позволить старшей уехать в Хогвартс, и он был известен тем, что совершенно случайно появлялся там, к большому огорчению директора, чтобы в очередной раз проверить своих драгоценных дочек.
— Не имеет значения, она идет со мной, а не на свидание, и как старший брат я обещаю избить любого, кто на нее посмотрит, — прервал его рычания Драко.
— Тебе пора б обзавестись женой и собственным наследником, — сказал Люциус, поглядывая на часы.
— У меня уже была жена, только она была сумасшедшей, а я не хочу еще одну такую. Кроме того, я сделал Макса своим наследником, сегодня подал для этого все документы. Видишь ли, сам я абсолютно не склонен к отцовству в силу своей эгоистичности, — Драко пожал плечами. Это звучало правдой, он просто не был готов стать мужем и отцом. Вместо того чтобы расстраиваться из-за этого факта, Драко с радостью обнаружил его в себе, не превращая жизнь другой женщины в ад, и возможно, не делая несчастным еще и ребенка. Во всяком случае, выяснять это он не собирался.
Хотя он бесконечно любил своих маленьких сестер и брата, и они приносили ему самую настоящую непомерную радость. А смотреть, как отец борется с эмоциями, наблюдая, как дочери превращаются в женщин, пробуждало в нем истинное, почти садисткое ликование. И к счастью для него, он стал героем для пяти прекрасных малышек, осыпающих его любовью и восхищением. Когда он стоял, разговаривая с отцом, его обвивали тощие ручонки близняшек, по одной с каждой стороны, и крепко обнимали его, прежде чем внезапно начать хихикать.
— Что заставило их засмеяться? — проворчал Люциус, наблюдая, как близняшки выбегают из комнаты.
— Не знаю, но Наташа только что очистила мой карман, — сказал Драко, заметив пропавшие галлеоны.
— В точности как мать, — Люциус ахнул и побледнел, опускаясь за стол.
— Отец? — обеспокоенно спросил Драко, протягивая руку, чтобы успокоить старика.
— Это не… не… — продолжал покачивать головой Люциус, и его глаза по-прежнему были прикованы к комнате.
— Ух ты, Вивви! — восхищенно произнесла Селеста, улыбаясь со своего места. А Драко поднял голову и увидел, что в комнату входят его мачеха и младшая сестра. Гермиона выглядела потрясающе, годы лишь добавили ей красоты и грации, а фигура, округлившаяся после рождения шестерых детей, теперь смотрелась почти совершенной в своем строгом черном платье. Но Вивьен просто заставляла переводить дыхание. Она была высокой и стройной, как отец, но с изгибами фигуры, как у матери. На ней было простое розовое платье без бретелек, которое собиралось на талии и мягкими волнами спадало с бедер, ее длинные тонированные медом кудри были высоко закреплены на голове, макияж был сдержанным, но это лишь подчеркивало всплеск возбуждения на щеках.
— Вивьен! Ты станешь королевой этого бала! — Драко, улыбаясь, приблизился к младшей сестре и поцеловал ее в щеку. Та покраснела, застенчиво улыбаясь и прикусывая нижнюю губу жестом, так напоминавшим мать, что Люциусу захотел заплакать, когда она подошла к нему.
— Папа, как ты думаешь, я хорошо выгляжу? — тихо спросила она. Люциус с трудом сглотнул и уставился на очаровательную девушку, ожидающую его заверения. Она была прекрасна, думал он так с того момента, как она пришла в их мир, хотя и не был готов к тому, что сейчас она выглядит… ну, как женщина. Она была просто девочкой, действительно ребенком, его ребенком.
— Люциус, — Гермиона слегка толкнула его так, что он издал приглушенный стон, звучавший словно у него боль.
— Ты прекрасно выглядишь, милая, — наконец выдавил он. — Никогда не встречал женщину, которая могла бы соперничать с твоей матерью по красоте. — Ее улыбка была как укол в сердце, и он даже слегка вздрогнул от него.
— Я буду завидовать любому танцующему с тобой мужчине, — сказал Драко, предлагая ей свою руку. — Давай, пожалей же своего бедного, жалкого брата, который не имеет права назначить тебе свидание, — поддразнил он, отвлекая Вивьен, чтобы отец мог взять себя в руки. — Девочки, пойдемте со мной, — позвал он через плечо Селесту и Клариссу. Те смущенно переглянулись, но последовали за старшим братом из комнаты, оставляя родителей в покое.
— У меня будет какое-нибудь коронарное заболевание! — вздохнул Люциус, прижимая руку к сердцу.
— Нет, не будет, ты просто великий драматизер, — Гермиона усмехнулась, обняв
