Неудобно ей стало и почти стыдно. Она-то Маю наговорила, чего не стоило, а следователь её защищать взялся. Нехорошо получилось. Хотя, конечно, всё от точки зрения зависит. Вполне возможно, не о её спокойствии полицейский пёкся, а в интересах какого-нибудь своего дела.
– И с супругом своим зря поговорить отказалась, – как бы невзначай бросил Нейрор.
– А это уж точно не твоё дело! – ощетинилась Кассел.
– Как раз моё, – кивнул Март, концом трости вычерчивая на половицах невидимые узоры. – У нас теперь совместные интересы. Он громит правительство и подразделение ЧС. Рассказывает, как неправильно пострадавших вывозили, да лечили неверно, а теперь пытаются всю вину на ни в чём неповинных врачей спихнуть. Мы пытаемся оправдаться. Киваем на недостаточное финансирование. В результате господин Ван’Риссель получит избирателей, мы денежки, а вы индульгенцию. Всем прямой профит. Ну что, брезгливо губки подожмёшь и начнёшь активно презирать?
– А мне говорили, будто на дуру не слишком похожа, – фыркнула Дира. – Я одного понять не могу, ты-то тут с какого бока?
– Как с какого? – Март с явным трудом выпрямился, опёрся лопатками о стену, глянул на Кассел исподлобья хмуро. – Я начальник медчасти при том саамом подразделении, говорил же тебе. То есть моя вина, что вам эльфа подбросили. Должен был предусмотреть такую возможность. Обеспечить, не допустить и… Чего там ещё? А! Спрогнозировать последствия.
– То есть получается, ты меня своей широкой спиной прикрыл?
– Да ничего такого не получается, – поморщился Нейрор. И снова непонятно: то ли больно ему, то ли глупость дировская раздражает. – С меня спроса никакого, служба молодая, только что созданная: денег нет, базы нет, опыта нет. Пальчиком погрозят и всё. Ну, может, кулаком по столу стукнут. Так что в спасители записывать не торопись. Ладно, держи своё разрешение. А я пойду. Увидимся ещё, ресторан-то я тебе задолжал.
Кассел в ответ только кивнула и осталась сидеть – горячего желания даже до ворот Марта проводить доктор не испытывала. Потому и уковылял он, как и пришёл, в одиночестве. А когда Дира догадалась-таки спросить, откуда он письмо из министерства взял, седого уже и след простыл.
***
Странностям человеческой психики Кассел не раз поражаться доводилось. Вот кажется, радоваться должна: разрешилась же ситуация и неплохо разрешилась. Только ни облегчения, ни счастья Дира не испытывала. Наоборот, обманутой себя чувствовала. Сгущались над головой тучи, сгущались. Ждала, когда ураган разразится. Едва не к смерти готовилась, в конце концов. А закончилось всё неубедительным пшиком.
Нет, это даже хорошо. Но непонятно, что дальше делать. На работу выходить? Так ведь обида гложет! И за то, что без вины виноватили. И за то, что временный допуск этот, как собаке кость сунули: вроде, можешь возвращаться, а можешь оставаться, где была. И за… За многое, в общем.
И на себя злость глодала. Люди там что-то делали, её защищали, пока дома «страдала». Понятно: каждый собственный хвост вытащить пытался. Но получается – и её с собой прихватили. А ещё гадливость: всё-таки мужу должна оказалась. Нет, против такой помощи Кассел ничего не имела, понимала, что хороши все средства. Вот только если б на месте супруга кто-нибудь другой был…
Да ещё ни с того, ни с сего едкое, кислое одиночество накатило – хоть сейчас на рынок беги, чтоб в толпе очутиться. Словно бы её силком кто за забор усадил, пока у других снаружи жизнь кипела, ключом била. Только ведь сама же себя в четырёх стенах заперла.
В общем, подытоживая собственный душевный раздрай и смятение, оставалось признать: права мать – не выросла ещё Дира. Сплошные подростковые метания и обиды, видит Дева. Действительно, не помогает пустырник.
Кассел усмехнулась оценке собственного душевного состояния. Аккуратно вскрыла письмо, вынула плотную бумагу с золотым обрезом и солидной гербовой печатью. Прочитала написанное аж три раза – ни слова не поняла. Так же осторожно сложила лист, заправив обратно в конверт.
Неуютно. Некомфортно. А, главное, непонятно, что делать. Пойти нешто, в парковом пруду утопиться? Так ведь не получится ничего. Воды в нём по колено.
– Леди Ван’Кассель, – робким ручейком прожурчал где-то за кустами старый дворецкий. – К вам посетитель.
– Этот тоже через забор? – хмыкнула Дира, сунув письмо в карман.
– А… кто ещё через забор? – ещё осторожнее поинтересовался Жур.
– Ну, понятно. Разведчик экстракласса. Просто крадущийся в тенях, – под нос буркнула Кассел. Ответила слуге, голос повысив. – Так кто там моего внимания домогается?
– Господин Варос! – оповестил Жур таким тоном, будто в гости к Ван’Касселям сама регент заявиться вздумала.
– К-который? – промямлила доктор, за лавку схватившись.
Действительно ведь чуть не свалилась – в голове помутнело.
– Рейнер Варос, – уточнил Жур почему-то с обидой. Будто Дира и сама знать должна, какая из гордостей империи ей решила визит нанести. – Приглашать или попросить в гостиной дождаться?
То есть вариант «послать к демонам» не рассматривался даже теоретически.
– Проси, – решилась хирург и тут же передумала. – Нет, пусть подождёт. Я спущусь… В смысле, приду минут через десять. – Переодеться бы стоило. Платье же утреннее, простенькое. Да и волосы растрепались наверняка. – Да нет, пусть сюда идёт! – Какого Хаоса? Может, ещё и подрумяниться нужно, духами попрыскаться? – А лучше скажи, что меня нет.
– Вообще-то, я уже тут стою, – пробасили за жасминовыми зарослями.
Никогда ещё Кассел так не хотелось самой себе пощёчину дать. Или кусануть за что-нибудь мягкое. А, заодно, и Марту хорошую оплеуху отвесить. Кто там говорил, будто её адрес засекречен?
– Ну, так не стойте, а сюда идите! – рявкнула Дира. – Что вы балаган устраиваете!
– Я? – подивился краса и гордость империи. Доктору показалось, что блондин сквозь кусты ломится, столько шуму наделал. Хотя к беседке нормальная, гравием посыпанная, дорожка вела. Но встать и посмотреть, чего там красавец учудил, показалось неуместным. – Да нет… Я просто хотел, чтобы как положено. Ну, по правилам. Не силён в этикете, чего уж там.
Солнце, из-за крон деревьев и без того неяркое, загородила стена. То есть, не стена, конечно, а громила. Но эффект тот же, что и от кирпичного забора.
– Согласно этикету, вы должны были передать визитную карточку и дожидаться ответа в гостиной, – тоном дамы, обучающей неразумных воспитанниц хорошим манерам, оповестила Дира. – Да сядьте вы! У меня шея болит на вас смотреть.
– Нет у меня никаких карточек.
Варос, не споря, сел. Да с таким энтузиазмом, что столбы вместе с полом дрогнули. Кассел даже жалко стало – гордость, не беседку. Таким
