Внезапно из-под каменного стола, щёлкая зубами, выполз чахлый змей; острыми, как клинки, когтями он впился Илаю в горло. Мика рванулся вперёд и вонзил свой нож в его гадкий молочно-белый глаз, тут же вытащил и воткнул ему в шею. Взвизгнув, змей рухнул к его ногам, он извивался и трепыхался на золотой цепи, пока кровь вытекала из перерезанного горла…
– С-с-с-с-с-с… – донеслось откуда-то сверху громкое шипение.
Раздался гудящий звук, блеснул металл. Икабод отшатнулся от стола с застрявшим в груди топором.
В следующую секунду у самой головы Мики просвистел тесак, а в Илая полетел нож с широким лезвием. Скалолаз бросился на пол, и нож ударился об пол у его ног.
– Наверху! – закричал он, схватив нож и подбросив его.
Мика следил за траекторией полёта ножа, который блеснул и растворился в темноте. Последовал громкий треск, и нож полетел обратно через пещеру. Мика не видел, куда тот упал. Его испуганный взгляд был прикован к одетой в лохмотья фигуре, висевшей вверх ногами в темноте под сводами пещеры.
Она была сутулая, сгорбленная, с тонкими ногами-спичками, с костылями, по одному в каждой руке; с глазами-бусинами и птичьим носом, всклокоченными красновато-серыми волосами цвета ржавого железа. На плечах болталась тяжёлая мантия; с талии свисали слои юбок и фартуков, заношенных и сшитых из лоскутов змеиной кожи грубой выделки, жёсткой парусины в полоску, грязного шёлка – и всё это было отделано узкими полосками пожелтевшего и растянутого кружева.
Тощая рука резко разогнулась, и из темноты вылетел ещё один топор; Мика растянулся на полу возле каменного стола, уставленного жуткими угощениями. С другой стороны стола на корточках укрылся Илай.
Редмирта спускалась с потолка; костыли с шипами и крюки на её лодыжках и локтях мелькали и сливались в быстром движении, перемещая её по выщербленным камням. Она остановилась на другой стороне пещеры, повисла вверх ногами и качнулась вперёд. Красновато-серые волосы взметнулись, когда из-под слоёв своих тряпок она вытащила грозного вида мясницкий нож.
– Я убью вас всех до одного, – прошипела она. – Я изрублю вас на кусочки… и проглочу.
Она поспешила вниз по стене к каменному столу. Тут Мика увидел, как Фракия соскочила с каменной полки, на которой пряталась. В руках она по-прежнему сжимала каменные шипы.
Бешеная ярость исказила её лицо. Мика видел её плотно сжатые губы и напряжённо-стылый взгляд холодных тёмных глаз.
Раскидывая черепа, которые жутким градом посыпались на каменный пол, Фракия изогнулась и метнула оба шипа, один за другим, в пещерную ведьму у себя над головой.
Редмирта костылём отбила первый камень, но второй попал в цель и впился ей в ляжку. От боли и ярости она завизжала.
Фракия ногой выбила у неё костыль, и ведьма шелестящим комом лохмотьев рухнула со стены лицом вниз. Тут же на неё набросилась девушка-змеерод и прижала к полу всем весом своего гибкого мускулистого тела. Фракия схватила её за волосы и резко запрокинула ей голову.
– Где змеёныш? – прошипела девушка.
Ведьма хрипела и вырывалась, и Фракия сильнее оттянула её голову назад.
– Где змеёныш?
– Мёртв! Мёртв! Мёртв! – визгливым эхом отвечала пещера.
– Ты убила его?
– Ты убиваешь моего малыша, – прорычала ведьма.
– Ты… Ты… – Фракия замолкла; она опустила голову, поднесла губы к самому уху старой карги, глубоко вдохнула и заговорила ледяным голосом. – Ты когда-то была змееродом.
– Змееродом? – проскрипела ведьма. – Когда-то, может быть…
– А теперь ты кельд.
– У меня не было змея, – выпалила Редмирта. – Никогда не было. И тогда я купила своего красивого малыша…
– Которому ты не давала расти, – сказала Фракия, со злостью накручивая на руку её волосы.
– Я просто пеленала его и связывала, – взвизгнула ведьма, – чтоб он оставался маленьким. Чтоб стал свирепым. Чтобы никогда не покинул меня…
– Ты опозорила змееродов, – прошипела Фракия; её пальцы скользнули глубже в клубок спутанных волос и сильнее сжали голову ведьмы. – Ты хуже самых худших из змееловов.
Резкий хруст эхом разнёсся по пещере: Фракия свернула шею старой ведьме. Тело Редмирты обмякло.
Фракия выгнула спину, подняла голову и закрыла глаза. По её лицу тихо струились слёзы.
– Пусть это убийство станет последним, – сказала она.
В содрогнувшейся тишине пещеры раздался другой звук.
– Я тебе, малыш, спою колыбельную мою… – пела девочка.
Мика протянул руку Фракии; она вытерла лицо рукавом и поднялась на ноги. Кровавый след тянулся по каменному полу и терялся за низким арочным проходом в дальнем конце пещеры. Мика, Фракия и Илай пошли по нему. Пение стало громче.
Они пригнулись и вошли в небольшую полукруглую пещеру.
Змеёныш, теперь уже подросший и с почти сформировавшимися крыльями, сидел, прикованный к стене за ошейник, обхватывающий длинную изогнутую шею. Рядом с ним сидела девочка лет восьми, не больше, с верёвкой на лодыжке. На коленях у неё покоилась голова Икабода.
Он был мёртв.
Девочка перестала петь и подняла глаза на вошедших.
– Он нашёл меня. Папочка нашёл меня… – она нежно гладила волосы Икабода. – Меня украли. Какой-то мужчина пришёл к каменному кургану, пока папочка спал. Он был добрый. Он был приветливый. В красивых ботинках… Он подарил мне замечательный гребень для волос. Он сказал, что покажет мне ещё больше красивых вещей, если я пойду с ним…
Слёзы текли по её щекам.
– Я уснула, а проснулась уже здесь. Того мужчины не было. Никаких красивых вещей тоже. И папочки не было.
Но теперь… Теперь он нашёл меня. Баю-баю-баю-бай, – пропела она, держа в руках голову каменного пророка и плача. – Спи, мой милый, засыпай…
Глава пятьдесят пятая
Хепцибар обернулась, стоя на высокой скале, и её дыхание растворилось облачком пара. Рядом с ней выдохнул Аза. Кольца густого серого дыма на мгновение окружили их обоих, но тут же стали таять, поднялись и уплыли в небо.
Новая чешуя змея блестела на солнце, а кожа, которую он сбросил, – гладкая и ровная – теперь плотно облегала тело девочки, такая же белая и блестящая, как его собственная. Когда Хепцибар забралась ему на спину, трудно было определить, где заканчивается один из них и начинается другой.
В глубине пещеры белозмей быстро подрос и накануне первый раз сбросил кожу. Фракия помогла девочке обернуться ею, и змей долго дышал на неё своим жарким ароматным дымом, пока наряд не обтянул её, как вторая кожа.
Душекожа.
Аза сделал несколько шагов назад и встал на горделиво возвышавшийся на вершине скалы камень. Он свёл и напряг плечи, а потом расправил крылья. Белозмей взмахивал ими, сначала медленно, затем всё быстрее, и по его венам, проступавшим сквозь кожу, шустрее побежала кровь; Аза поймал поток ветра. Его когти, острые, как шпоры, подрагивали. Чешуя в лучах солнца отливала всеми цветами радуги. Вверх, вниз хлопали крылья; вверх, вниз, рассекая воздух и набирая силу. Хепцибар наклонилась вперёд и обвила руками извилистую шею белозмея.
Далеко внизу крутой склон спускался
