– Это мог быть тот, кого мы ищем сейчас? – прямо спросил Дан.
Кир чуть подумал, но потом утвердительно кивнул.
– Вернемся назад, – снова стал рассказывать он. – Мама умерла. Отец помогал Страже, пока Малюту не арестовали. Но потом… Прожил недолго. Перед смертью передал секрет Отроч монастыря мне. Я стал Хранителем. Нашел тех, кто готов помочь, там же. В монастыре.
– Ну да, – поддержала его Ева. Ее голос звучал уже мягче, без упреков и обид. История увлекла девушку. – Уж монахи-то должны были знать, что они охраняют.
– Не все, – напомнил ей священник. – Сначала секрет Либерии хранили Великие князья Рюриковичи. До Романовых. Последним, кто знал секрет, был Василий Четвертый Шуйский. При Годунове. Но он не выдал тайну даже царю. После него Хранителями оставались лишь руководители Отроч монастыря. Среди них были Избранные всегда. К нам и обратились Куракины.
– Так вы были настоятелем монастыря до революции? – искренне удивился Дан. – Но ведь вроде бы последний настоятель был зверски убит как раз перед разрушением обители!
– Так и было, – священник болезненно поморщился. – Я пришел в монастырь в отрочестве, только получив инициацию Избранного. И был сначала послушником. У каждого из нас были свои… кураторы. Из старших братьев. Мой куратор после как раз и стал настоятелем. И он получил по наследству секрет подземелий. А когда сменилась власть… Он рассказал о тайне мне. После его ужасной смерти я нашел Кира. Так мне велел мой наставник и друг. С тех пор я храню тайну.
– Тогда вы сможете помочь нам уточнить, – тут же обратился к нему Дан. – Тогда, до революции, были попытки найти безопасный проход к тому месту, где хранится Либерия?
– Нет, – тут же уверенно заявил отец Степан. – Были случаи, когда приезжие Избранные, живущие в монастыре, узнавали тайну… Они долго не задерживались… И в обители, и в земной жизни. Но никто и никогда даже не пытался спуститься в подземелья.
– Даже прежний настоятель? – удивилась Ева. – Секрет безопасного прохода был утерян?
– У них не было этого секрета, – внес ясность Кир. – Его знали только Рюриковичи. Так было безопаснее. Для всех. Кто-то за века искал Либерию в принципе, но не конкретный способ до нее добраться: только Малюта тогда и кто-то сейчас.
– Как я понимаю, этот кто-то появился как раз в годы революции, – решил уточнить Дан.
– Да, – согласился старый маг. – Где-то в конце двадцатых годов прошлого века. Хотя… наверное, тогда еще этот некто не понимал, что ищет. Я проводил расследование тогда. Портрет и Библия пропали. Также оказалось, что в запасники не доехали еще кое-какие документы, касающиеся монастыря. Я быстро узнал, кто входил в ту комиссию, которая занималась моим имением. И там был всего один Избранный. Еще совсем молодой. Но его имя было фальшивым. Или он быстро его сменил, как только понял, что в Отроч монастыре хранится Либерия. Потом он, очевидно, стал служителем церкви.
– В самом монастыре? – тут же переспросила Ева.
– Нет, – Кир решительно мотнул головой. – Он уехал куда-то на Север. Пока искал его, нашел тебя.
И снова артефактор удивленно охнула, прикрыв рот ладошкой.
Дан прекрасно ее понимал. Он знал о несчастливом детстве своей напарницы. Она осталась сиротой в подростковом возрасте, практически сразу после своей инициации, только определившись со способностями Избранной. И ее вместе с Ли и младшей дочерью Хранителя Равновесия Магнуса Скифа забрали тогдашние власти страны в специальный лагерь для одаренных детей. Смертные полагали, что создадут из таких мальчиков и девочек страшную армию для борьбы с врагами советской власти.
В лагере Марси заболела, и подруги пытались спасти ей жизнь. Именно тогда Ева впервые проявила свой особый дар Высшей. И именно в ту ночь детей спасли Магнус и Кир. Многие годы для всех оставалось тайной, как старший Куракин узнал о своей малолетней племяннице и других детях. Теперь становилось ясным, что тогда произошло. Ведь этот самый лагерь располагался в стенах одного из северных монастырей. И там Кир надеялся найти преступника. А нашел детей-Избран– ных.
– Так ты оставил поиск, – поняла Ева.
Теперь ее тон стал уже совсем другим, теплым и ласковым, каким она всегда говорила со старшим кузеном.
– Я – да, – подтвердил старый маг. – Но Вячеслав – нет. Хотя, как портрет и Библия оказались у последнего умершего в подземельях, для меня загадка.
– Как и для меня, – легко вступил в беседу Аваев. – Я служил Правой рукой Главы Стражи Твери в начале прошлого века. И уже тогда мой начальник работал с Киром. Их задачей было не допустить, чтобы секрет Либерии узнали за пределами монастыря. Также потом стал работать с Киром и я. Хранители не убивали случайных свидетелей или слишком умных искателей. Мы лишь путали следы, уводили таких Избранных от истины. Если же не получалось… У нас была богадельня, куда мы прятали знающих. Но это случалось редко. С приходом советской власти все изменилось. Сначала шла национализация. Слишком много документов всплыло. Часть удалось перехватить и уничтожить. Но потом… Для меня этот некто начал действовать в 1934 году.
– Когда был уничтожен монастырь? – уточнил Дан.
– Когда убили последнего настоятеля, – веско отозвался тверской Страж. – Его арестовали смертные. Мы, то есть Стража, следили за этим делом. По приказу Стража Москвы, а он знал всегда о нашем существовании, как уже говорилось, мы должны были выкрасть настоятеля, когда он инсценирует свою смерть.
– Инсценирует? – удивилась Ева.
– Он был Избранным, – напомнил Кир. – Что ему смертные?
Артефактор понимающе кивнула.
– Вы должны были выкрасть его, – вернулся к теме Нарышкин. – Но?
– Но кто-то успел вперед нас, – подтвердил его догадки Аваев. – Настоятеля убила магия. И вот те предсмертные муки настоятеля, поверьте, были нешуточными.
– Сделать это мог либо кто-то работающий в Страже, либо Избранный из монахов, – тут же рассудил Дан.
Было видно, насколько ему неприятно предположение, что здесь замешан представитель закона мира магии.
– Кто-то из монастыря, – подтвердил священник. – Среди тех, кто захватил настоятеля, были только смертные.
– Да и Кир искал уже тогда некоего монаха, – напомнил Вячеслав. – Только зря искал. Как и я, как и Степан. Тот Избранный был убит. Он, правда, с 1918-го прятался на Севере. Похоже, документы, попавшие к нему, пугали его самого до жути. Я думаю, он убил настоятеля, надеясь похоронить тайну. Но потом, в 1936-м, кто-то убил его. И захватил его архив. Вот этого неизвестного мы с вами и ищем до сих пор.
– Не вяжется, – не согласился его московский коллега. – Если он так боялся, то не стал бы рисковать, убивая настоятеля. Он мог вернуться сюда, именно надеясь на встречу с тем, кто знал тайну. Но убивать, да еще и в казематах смертных? Вам не кажется, что это
