— Лакиша, «Вилли» следит за приближением к нему угрозы, — бросил на меня укоризненный взгляд Даррен, — ты же собиралась мне довериться…
— Да? — жалобно выдохнула я, и он усмехнулся:
— Не дрейфь. Ты забыла — я почти Бог…
— Уже «почти»? — нервно усмехнулась. — Утром был без «почти»…
Морщинки в уголках его глаз, когда улыбнулся, процарапали что-то внутри, будто остро заточенные кинжалы. Я даже прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением.
— То есть немного пошаманить — и засветишься? — не смогла остановиться.
Почему-то этот диалог доставлял удовольствие, как иллюзия, что хищника можно приручить.
— Все в твоих руках, — хитро глянул он на меня, но я не приняла вызова, отворачиваясь. Хреновый из меня дрессировщик — одного уже приручила, хватит.
— Так долго плывем… казалось, долина так близко, — перевела тему.
— Это искажение водного пространства, — его голос остыл, прозвучав глухо. — Но к этому привыкаешь… через время.
Ко всему привыкаешь через время. К плохому так точно. А вот в хорошее верить сложно. Как и в то, что открывалось глазам.
С близкого расстояния пирамиды казались еще величественнее. Лаконичная форма содержала в себе невероятную внутреннюю силу, и она чувствовалась так, будто была растворена в воде.
Скутер мягко опустился в траву, послышалось жужжание.
— Крепится ко дну, — объяснил Даррен. — Готова?
Я кивнула.
Самой важной частью конструкции скафандра оказался шлем. Никаких трубок — Даррен просто помог мне его надеть и закрепить правильно, чтобы конструкция оставалась герметичной. Дышать спокойно можно было сразу — воздух подавался в его конструкцию, а для носа предусматривалась выемка в прилегающей маске. Даррен поднял мое запястье и выставил температуру на дисплее, похожем на комм, которую предстояло поддерживать скафандру, потом надел свой и кивнул в сторону шлюза. Как выяснилось — отделение в скутере не было грузовым. Это была промежуточная камера. Стоило туда шагнуть, за нами поднялось отделяющее зону управления стекло.
Наверное, эту минуту, что вода заполняла пространство камеры, можно отнести к самым страшным в моей жизни. То, что воздух подавался непрерывно, не успокаивало. Даррен, будто чувствуя мое состояние, взял за руку:
— Спокойно, — с удивлением услышала его голос у себя в шлеме. — Дыши животом, вдох на два счета, выдох на четыре. Закрывай глаза.
Вот так несколькими словами этот мужчина разнес вдребезги мою многолетнюю убежденность, что никому и никогда в жизни я больше не доверюсь. Доверилась. Потому что вокруг — его мир и стихия, он знает лучше, что делать. Да и не только в своей стихии — стоило уже признать.
— Умница, — послышалось довольное. — Теперь давай вторую руку и расслабляйся… Дыши.
Шлюз открылся с еле слышным щелчком, и я полетела… Ноги оторвались от пола, но руки Даррена держали крепко. Он перехватил меня за талию, продолжая удерживать за руку. Я чувствовала, как тело обнимает поток, легкое давление в голове вскоре стало отпускать.
— Можно уже открыть глаза?
— Ну давай.
Мы парили над «лугом». Под ластами колыхались сочные растения, носились стайки мелких рыб, в зарослях шныряли какие-то светящиеся мальки.
— Мамочки… — выдохнула, вцепилась в руку Даррена и заработала ногами. От ласт поток воды тут же ударился в дно и поднял облачко взвеси.
— Тш, спокойно, — поднялся со мной Даррен чуть выше, — ты не упадешь, чувствуй движение воды…
— Окей…
— Ты умеешь плавать?
— Да…
Грудь разрывало от дикой смеси страха и восторга! Я, океан, пирамиды… и Даррен! Пожалуй, сейчас ему уступало все это. Он был моим проводником в этот чуждый мир. Не скажу, что чувствовала себя в полной безопасности, но я ему верила.
— Поплыли?
— Да… можно я сама попробую?
— Давай.
Освоилась на удивление быстро, но и выдохлась тоже. Когда мы доплыли до пирамиды Хефрена, я уже еле двигала ластами.
— Черт, а по каналу смотришь — это так легко!
— Ты молодец, для первого раза неплохое расстояние, — дипломатично подбадривал меня Даррен, пока я присматривалась к первой ступени.
Действительно, ничего не росло поблизости и на поверхности пирамиды. И вообще — гнетущее чувство пустоты и безмолвия этой гробницы давило все ощутимее.
— Даррен, — глухо позвала я. — Давай возвращаться…
— Устала?
— Не в этом дело, — я смотрела на пирамиду снизу, паря в толще воды, — тут жутко… Мне не по себе.
— Хорошо, не бойся. — Его уверенный голос, в котором чувствовалась улыбка, успокоил. — Давай руку, назад потяну тебя сам… Надо было подплыть ближе.
Зря он переживал. Все самое стоящее я уже увидела…
* * *29_Даррен
— Ух ты, — выдохнула Лаки, когда я завел ее в каюту.
Хотя официально она считалась капитанской, я тут не жил, предпочитая ей обычную. Эта больше напоминала номер люкс в отеле. Две комнаты — гостиная, спальня, большая ванная — дизайнеры расстарались с каждой деталью. Один аквариум, встроенный в стену, чего стоил. Хорошо, в нем плавали только медузы — за ними легко ухаживать. Но благодаря искусной неоновой подсветке я залипал на нем, когда заходил сюда.
— Ты точно нормально себя чувствуешь? — подошел к Лаки сзади, раздумывая — можно ли ее коснуться.
Да, день прошел незабываемо. Блеск восторга в ее глазах мог бы дать мне право на большее — прижать к себе… Но я боялся спугнуть.
— Да, спасибо, — она обернулась. Легкая улыбка ее губ отразилась на моих.
— Есть пожелания? — я все же протянул к ней руку, убрал прядь со скулы и, уже не в силах оторваться, запустил пальцы в ее волосы.
Лаки прикрыла глаза, подаваясь вперед, но я не воспользовался разрешением. Только склонился к ее лицу ниже:
— Ужин сейчас принесу. Ванная?
— Угу, — слабо закивала она, жмурясь, и вдруг сама уткнулась мне лбом в грудь. Доверие в стиле Лаки Мейлин — одна нога отставлена назад на случай экстренного бегства, а касание больше похоже на признание «Хочу прижаться, но не могу себе позволить».
Ладно, еще не вечер… Я подключил и вторую руку, увеличивая дозировку нежности, надеясь, что до интоксикации не дойдет. Черт, когда я так церемонился? Что такого в этой девочке, что так болезненно прошило и притянуло к ней наживую и без анестезии? Да и какая разница, когда она так хрипло стонет:
— Спаси-и-ибо…
— Пожалуйста, — силой воли заставил себя выпутаться из нее: — Располагайся…
Когда вернулся с ужином, нашел свою мурену в ванной, скорее, в пене.
— Залезай! — бодро скомандовала она, сидя в белом облаке по грудь.
— Держи, — протянул ей бокал вина.
Сегодня можно.
— Ух ты, — округлила глаза. — Что празднуем?
— Открытие тобой египетских пирамид. — Ее отчуждение начинало бесить. Сейчас мне как никогда было тошно от умения «читать» людей по голосу и эмоциям. Лаки заворачивалась от меня в пену фальши. Думала, не замечу, не придам значения тому, как дрогнула ее рука с бокалом, как снова едва лизнула напиток языком, как спряталась в эту пену, чтобы не показываться… — Жаль, тебя нельзя пороть.
Я скинул рубашку, не обращая внимания на ее округлившиеся глаза.
— Что не так? — обиженно потребовала она.
Молча повесил брюки, избавился от белья и залез к
