Из открывшегося отверстия вниз опустилась копна спутанных волос, вслед за которой появилось лицо кочевника. Когда Джад притащил его в лагерь без сознания несколько недель назад, Мигело и в голову не могло прийти, что наступит момент, когда он будет несказанно рад увидеть этого таинственного шамана вновь.
Мигело удрученно смотрел на то, как двери лифта разъехались в разные стороны. Внутренне он понимал, что это совсем не повод для расстройства, как раз наоборот. Однако та легкость, с которой Макхэкв открыл неприступные двери, навеяла на Мигело уныние. Он провел несколько часов, пытаясь взять эти двери силой, и в конечном итоге сдался. Если бы не чудесное появление Макхэква и Ксермета, он бы, наверное, так и умер здесь от жажды.
Мигело начал подозревать, что никакой магии не было, и это казалось ему самым обидным. Макхэкв просто коснулся незаметной панели рядом с дверьми. На ней отобразились какие-то непонятные знаки, и Макхэкв дотронулся до нескольких из них по очереди. Дело сделано.
Мигело догадывался, что речь здесь идет скорее о каком-то хитроумном устройстве, которое активировалось при помощи касаний и запускало скрытый механизм. В его голове возникла картина, на которой за каждым знаком на экране была спрятана деревянная задвижка, которая открывала доступ воде, которая, в свою очередь, падала на лопасти мельничного колеса и приводила кабину лифта в движение. Несмотря на то что это казалось ему сущей фантастикой, Мигело не исключал, что подобные механизмы могли создать обычные люди.
Умереть от того, что на дверях темницы была магическая печать, не казалось ему позорным. А вот умереть в темнице, которая была даже незапертой, это уже совсем другой разговор. Просто потому что не знал, как работает засов.
По словам Макхэква, у них были хорошие шансы пробраться в оружейную. Пока что в их распоряжении было два лучевых пистолета, которые им достались от убитых солдат. Один из них Макхэкв взял себе, а второй, к немалому удивлению Мигело, отдал Андрею. По мнению Мигело, хранитель не обладал выдающимися военными навыками, но Макхэкв явно считал иначе.
На самом деле Макхэкв заочно записал Андрея в ряды спецназа только за то, что он отчетливо представлял себе саму концепцию огнестрельного оружия. С ужасом Андрей узнал, что в этом мире не было даже банальных лука и стрел, так что поражение противника на расстоянии рассматривалось местными жителями исключительно как проявление магических сил. Если исходить из подобных предпосылок, то Андрей и вправду был лучшим стрелком в отряде.
Андрей покрутил лазерный пистолет в руках. Это оружие больше напоминало ему какой-то изогнутый кусок трубы. Такие железяки обычно были настоящим сокровищем в его детские годы. Недолго думая, откуда именно происходит подобный элемент канализации, нашедший мог использовать его в качестве космического лазерного излучателя. Теперь Андрей многое отдал бы за то, чтобы происходящее с ним оказалось просто невинной игрой.
На самом деле стрелять ему приходилось два раза в жизни во время сборов после военной кафедры. Один раз во время тренировки, которая должна была подготовить будущих офицеров к зачету, и на следующий день на самом зачете. При этом автоматной очередью требовалось поразить манекен с расстояния в двести метров. Андрей с поставленной задачей справился на «удовлетворительно», что означало в данном контексте что-то вроде «почти попал» или «несильно промахнулся».
Когда остальные защитники Отечества сделали то же самое, их пригодность к исполнению священного долга была официально зафиксирована, и на этом огнестрельная подготовка закончена. Весь их курс отправили со сборов домой на неделю раньше, чтобы они не путались под ногами и не мешали привычной жизни войсковой части. Свой опыт в стрельбе Андрей отточил позднее долгими вечерами за компьютерными играми.
Применить полученные навыки на практике ему удалось лишь однажды во время игры в пейнтбол, который его фирма организовала в качестве тимбилдинга. Мероприятие удалось на славу: часто ли в жизни представляется возможность безнаказанно поставить синяк какому-нибудь нелюбимому персонажу с работы на самом болезненном месте?
Что касается остальных, то лучше всего вооружен был Ксермет, в руках которого находился тяжелый молот из коллекции пыточных инструментов. Остальные пыточные орудия крайне ограниченно подходили для ведения боя. Несколько человек держали в руках острые иглы и клещи. Один из освобожденных пленников, тоже бывший легионер, угрожающе похлопывал по раскрытой ладони увесистым железным прутом.
Первым делом Макхэкв обыскал тело убитого солдата. Он распихал себе по карманам какие-то предметы непонятного назначения. Далее, воспользовавшись ножом Мигело, он отрезал солдату большой палец. Увидев всеобщее удивление, он лишь кивнул на знак на груди убитого солдата, как будто это все объясняло.
Мигело не понял, зачем Макхэкву понадобилось калечить мертвое тело, но спросить не отважился. Он пришел к выводу, что, возможно, таким образом Макхэкв хотел предотвратить возвращение умерщвленного духа в земное тело.
Оружейная комната находилась на следующем уровне. Когда двери лифта плавно разъехались в стороны, Макхэкв и Андрей осторожно выглянули, держа пистолеты наготове. В коридоре было пусто.
Ксермет сжал в руке тяжелый молот. Он был готов размозжить голову любого, кто бы встретился ему на пути, вместе со шлемом. Ксермет был зол и разочарован. Он до последнего надеялся, что в одной из ячеек с пленниками окажется Джад, – ведь Макхэкв сказал ему, что видел, как Джада взяли в плен. По его словам, он был ранен, но жив. Теперь у Ксермета было на один повод больше разнести здесь все к чертовой матери.
Убедившись, что никого не видно, Макхэкв подал остальным знак рукой. Против всякого здравого смысла Ксермет почувствовал легкое разочарование от того, что ему не удалось применить силу.
Вслед за Макхэквом угрюмая процессия потянулась по коридорам загадочного замка. К немалому удивлению Ксермета, кругом было пусто. Когда его привели сюда несколько часов назад с веревкой на шее, везде царило оживление и по пути им встретились десятки вооруженных солдат.
Макхэкв предположил, что все наверняка собрались в главном зале для празднования победы, позабыв про меры безопасности. С точки зрения Ксермета, это было недопустимой халатностью. Во время пиров его отец обычно, наоборот, удваивал охрану. Когда все были навеселе, осторожность не могла быть лишней.
Через несколько минут они оказались у небольшой, но крепкой на вид двери. Ксермет сжал в руке тяжелый молот, но тут же вспомнил, что здесь обычные правила игры не действуют и простой грубой силой ничего не решить.
Макхэкв подошел к двери и вытащил из кармана окровавленный палец. Он приложил его к небольшой панели возле дверного проема. Панель окрасилась в светло-голубой цвет, и дверь отъехала в сторону. Макхэкв небрежно бросил палец на пол, откинул его ногой и нырнул внутрь.
Комната была разделена на четыре части длинными рядами металлических шкафов. В каждом проходе с одной стороны находились узкие отсеки,
