— Кхрм…
— Что, Хагур, завидно?
Бритый неприятно засмеялся и внезапно все замолчали — словно холодно стало…
— Богатства, значит. Завидно, значит, — едко проговорил мужчина. — Как мы здесь рады все… не скрою — я и сам рад. Надоело бродягой быть. Хочется теплый угол иметь на старости лет, а не под кустом подохнуть, как мой наставник. А если в том углу будет еще и миска супа да мягкая перина, я, как говорится, без условий согласен, хрен с ней, с моей верой, пусть в свитках остается, а ищущий да найдет. Только вот не забыли ли вы, что однажды наш народ — а мы все же один народ, как бы ни грызлись промеж собой кланы — что наш народ однажды уже строил Храм? И как поначалу все были веселы и вдохновенны, и чем это дело закончилось?
***
— Не огорчайтесь, наставница. Первый сход Круга почти всегда заканчивается скандалом, — Морэндис мягко коснулась руки эльфийки. — Это только… проба, примерка нового платья, так сказать. И это, кстати, даже не полный Круг. Это… высший состав, так сказать, избранные, каждый от своего рода. Завтра они станут обсуждать сегодняшний разговор со своими ближними, а на то, чтоб собрались все, у кого есть интерес в этом деле, понадобится еще дней пять. За это время Первый сход утвердит решение допустить вас к большому Кругу, и вот тогда-то начнется настоящее дело.
— Но я же простая целительница! Что я могу, кроме, как лечить?
— Вы, наставница, действуете на пользу людям, и этого довольно. Вы в почете у Короля, вас уважают в совете. Думаете, просто так князья, а вслед за ними и простой люд перенимает эльфийские обычаи, такие, например, как привычка к регулярному мытью? Одно дело, когда ведьма из леса грязным орком назовет, а когда вы, госпожа, с высоты своих лет и знаний скажете, что это полезно, и чистота телесная угодна Эру, это совсем другое. Мы, как это ни грустно, таким не занимались, хоть и знали, что многие людские болезни идут от грязи. Не было у нас, лесных ведьм, такого почета, как у эльфийской целительницы, да и сил, времени и средств подчас не хватало. Война ведь шла, а где война, там и грязь.
— А княгини? Ведь Нарбелет и ее подруги явно высокого рода.
— Ох-х-х… у таких, как они, своих дел хватало. Заметили, как бесплатному радовалась? Торговый клан, они сейчас вьются, как змея в костре.
— Еще бы…
— Но вы не обиделись?
— Пожалуй, нет… — задумчиво проговорила Айвиэль. — Пожалуй… мне это интересно… доверие.
— Хорошо, — Морэндис облегченно вздохнула. — Я ведь, признаться, боялась… мне сказали перед советом: «твоя эльфийка может нам сильно помочь», и я позвала вас, ничего не объяснив…
— Мне было интересно. И приятно. Правда, — Айвиэль улыбнулась. — Мне понравилась ваша искренность, равно, как и ваша жадность. Хотя кое-кого она бы огорчила. Нет, не из наших… того, кто духом был высок, да низко пал.
— Вы слушали его речи?
— Трудно было не слушать.
— Я порой жалею, что не знала его.
— Не стоит. Он был из тех, кто прорастает в сердце так, что потом приходится рвать по живому, с кровью… никому я не желаю такого опыта.
— Опыта… — эхом отозвалась ученица. — Наставница! Мы ведь хотели спросить о той девочке. Сейчас у нас как раз есть время. Я думаю, для начала матушка поговорит с подругой, а нам стоит обратиться к господину Дагмору, тому старику, что вел беседу на совете. Он хороший гадальщик, и я, сказать по правде, не ожидала, что он придет…
- Наверное, ты права. Детские беды – не тот вопрос, который нужно решать в Большом Круге.
========== Часть 6 ==========
Для ребенка — белый камень. Малый осколочек мрамора, острый, еще не обкатанный. Никакой.
А еще для него — символы, вырезанные на кусочках дерева. Свиток — книжная мудрость, лодка — странствие, меч — военное ремесло, золотая монета — торговое дело, трава — ведовство, рыбачья сеть — рыбачья работа, плуг, кузнечный горн, драгоценный камень…
И — четыре стороны света по краям стола. Запад — ветер, птичье перо, Север — горсть земли, Восток — вода в малой чашке и Юг — огонь, пригоршня углей.
Морэндис закрыла глаза и бросила фишки в центр стола.
Потом открыла глаза.
Ничего не изменилось.
Золото и меч — к Западу и ветру упали перевернутыми. Лодка странствий канула в чашку с водой, говоря о том, что странствия эти будут вести по покинутым землям Эндорэ. Возле знака Востока лежал и драгоценный камень, означая не то проклятие, не то какие-то волшебные вещи.
Свиток, трава, сеть, горн и плуг нашлись в горстке углей, упав чистой стороной вверх, что означало — уничтожение.
А сам белый камень вовсе вылетел из пространства гадания, укатившись за обозначавшую Север горстку земли.
— Маешься? — скрипнуло из-за спины.
Женщина вздрогнула, оборачиваясь.
— Дедушка Дагмор! Ты меня напугал.
— Внимательней надо быть, — старик ухмыльнулся, показывая молодые острые зубы. — Так что?
— Не выходит, — Морэндис вздохнула. — Все словно рассыпается… и каждый раз одно и то же! Словно судьба…
— Предопределена?
Ведьма вздрогнула. Были вещи, о которых не следовало говорить вслух.
Старик вновь усмехнулся и сел к столу.
— Рассказывай, что тут видишь, — велел он.
— Странное, — ведьма пожала плечами. — Странное и страшное. Голос дара говорит мне, что это — дурные знамения, но их смысла я понять не могу. Мне не хватает силы.
— Да и не только силы. Убери-ка ты это барахло.
Морэндис послушно собрала гадальные фишки, с трепетом ожидая: неужто, мастер решил явить свое мастерство ради новорожденной байстрючки рыбачки и бродяги?
— Верно, — в центр стола опустился малый кожаный мешочек. — Что кровь! Она дает лишь шанс, возможность. Порой служит ключом. Да только в нашем роду давным-давно все друг другу родня, я сам нашему государю — семиюродный плетень, семьи наши роднились в древние времена Великого Похода. Откопай корень любого рыбака — и найдешь, что еще до Беора предок его гулял с дочкой какого-нибудь князя… а теперь гляди внимательно, — узловатый палец указал на белый камешек. — Мать тебя этому не учила, ибо не влекли тебя тайны судеб, да и талант твой в другом. Эй, госпожа нолдэ! — внезапно крикнул старик. — Хватит под окном прятаться, заходи.
За раскрытыми ставнями рассмеялись, и вдоль окна мелькнул легкий силуэт поднявшейся с земли эльфийки.
— Вы позволите мне смотреть?
— Отчего же нет? — старик махнул рукой. — Иди к столу, небось, дырку