— Конечно, я так считаю.
Виктория бросила на него недоверчивый взгляд.
— Но почему ты тогда не обращаешь на меня никакого внимания? — тихо спросила она. — Мне казалось, что, когда женщина нравится мужчине…
Она неопределенно пожала плечами, но договаривать не стала. Пестель, которому разговор нравился все меньше, убрал руки с плеч девушки и поджал губы.
— Давай оставим этот разговор, — сказал он, не глядя на Викторию. Пестель не собирался отвечать на ее вопрос до тех пор, пока сам не разберется в своих чувствах. — Мне нужно работать.
Он отошёл от Виктории, оставив ее без внимания, и уселся за стол. Погрузившись в книги, Пестель слышал, как девушка вышла из комнаты. Она вернулась минут через пять и снова ушла. Пестель ни разу не поднял голову.
Работа не шла. Пестель чутко прислушивался к доносящимся из-за стены звукам. Виктория явно что-то искала в своих вещах.
Встревожившись, Пестель вышел в сени.
— Что ты делаешь? — спросил он у девушки.
— Собираю вещи, — глухо ответила Виктория, с явным трудом завязывая в узел скромные пожитки.
Она попыталась пройти мимо Пестеля, но тот не дал ей этого сделать, поймав девушку за плечо в уже привычном жесте.
— Ты никуда сегодня не поедешь, — остановил он ее. Виктория выдернула руку.
— Я поеду завтра. Думаю, Михаил не откажется меня проводить.
— Так значит, уже Михаил? — с издевкой переспросил Пестель, наблюдая за тем, как Виктория кружит по дому, бессмысленно слоняясь из комнаты в сени и обратно. Она выглядела растерянной и подавленной и в отчаянии заламывала руки.
Она где-то нашла свой сундучок и, встав перед ним на колени, теперь возилась с замком. У нее ничего не получалось. Продолжая в таком духе, Виктория рисковала сломать пальцы.
— Не выходит? — сочувственно поинтересовался Пестель, подходя к девушке со спины.
Виктория со злости пнула сундучок и сразу же прижала ушибленную руку к груди. Она встала с колен и возобновила свой шаг от стены к стене. Пестель еще ни разу не видел ее в таком состоянии.
— Какая же я дура! И как я могла только подумать о том, что могу быть кому-то нужной! Зачем я приехала в Петербург, зачем я встретила тебя! Ведь я же ничего, ничего для тебя не значу! Ты меня даже не уважаешь!
— С чего ты взяла? — задал Пестель резонный вопрос.
Виктория остановилась, кусая губы.
— Как будто я не вижу.
Пестель рвано выдохнул и сделал шаг к девушке. Виктория в испуге отпрянула назад. Она шагнула за дверь комнаты, и полумрак поглотил черты ее лица. Пестель видел лишь глаза, блестящие в темноте, словно у лесного зверька.
И губы.
Приоткрытые от жаркого дыхания губы.
Пестель больше ни о чем не думал. Он шагнул в темноту вслед за Викторией и, сгребя ее в охапку, прижал к себе. Вслепую нашел ее губы своими. Пальцы машинально прочертили линию позвоночника — от шеи к пояснице. Своей грудью он чувствовал, как бьется сердце девушки. Ритм неровный, стучит глухо, быстро. Все из-за платья. Оно слишком сильно затянуто.
Пестель почувствовал, как узкие ладони уперлись ему в грудь. Оторвавшись от Виктории, открыл глаза. Девушка смотрела прямо на него — глаза широко распахнуты, припухшие губы разомкнуты, ресницы дрожат.
Ладони по-прежнему лежат на его груди.
Словно протрезвев, Пестель разомкнул руки, позволяя Виктории уйти. Девушка не двигалась.
— Этого не должно было произойти, — сказал Пестель, тщетно стремясь выровнять дыхание.
— Да, наверно… — неуверенно согласилась с ним Виктория.
Пестель отвел взгляд и тут же увидел лежащий на полу дорожный сундук. Притупившаяся было злость потихоньку возвращалась.
— Убери это, — приказал он, возвращаясь к своей обычной манере. — И не говори больше глупостей.
Потому что уезжать куда-то с другим — очень плохая идея.
========== -7- ==========
— Не думал, что застану тебя, — признался Муравьёв-Апостол, входя в комнату Пестеля и внося с собой в теплое помещение морозный воздух.
— Я тоже не думал, что задержусь здесь так надолго, — ответил Пестель, вставая из-за стола и шагая навстречу Сергею. По правде он уже давно раздумывал над тем, чтобы вернуться к себе домой в Линчин. Он бы так и поступил, но мешали два обстоятельства: Виктория, которую ему отчаянно хотелось забрать с собой, и напряженная обстановка в армии.
Муравьев-Апостол снял с себя промокшую от растаявшего снега накидку и, растирая покрасневшие руки, сел за стол напротив Пестеля. Последний опустился на свое место следом за ним.
— Ты с Викторией? — с неуловимой интонацией уточнил Сергей и очень мягко добавил: — Удивляешь меня все больше… Кондратий знает?
— Нет, — ответил Пестель, помрачнев. — Думаю, он уже забыл о своей родственнице, да и вообще обо всем остальном. Его жена, кажется, со всем смирилась, и теперь некому запрещать ему публично читать свои стихи и собирать у себя в гостиной будущих мятежников.
Пестель усмехнулся, скрывая за насмешкой растерянность. Сергей не должен узнать, как он относится к этой ситуации на самом деле. Потому что Пестель — тот, кто всегда знал наверняка, что и как делать — впервые за всю свою жизнь боялся сделать один простой выбор.
Сергей некоторое время молчал, в задумчивости выстукивая по столу какой-то марш. Пестель молчал тоже, хмуро глядя в окно за спину своему гостю. Он догадывался, зачем Сергей приехал. И почти наверняка знал, что он ему скажет.
Потому что Сергей еще в Петербурге высказал ему свои опасения о том, что кто-то в Тульчине настраивает членов управы друг против друга, пуская туманные слухи об императоре. В ту встречу, насколько помнил Пестель, он обещал узнать все и навести порядок. И, насколько мужчина помнил, обещание он не выполнил.
Сергей вздохнул, в последний раз стукнул пальцем по столу и в упор посмотрел на Пестеля.
— Ну, а как обстоят дела в армии?
— Никак, — бросил Пестель, которому впервые за всю жизнь вдруг захотелось закурить. — Настроя нет. Если не выступим в течение года…
— То подготовимся наверняка и одержим победу после, — прервал его Муравьев-Апостол. — Мы уже это решали.
— Да, — Пестель кивнул. — Да…
Сергей смотрел на него внимательно. Взъерошенный, с мокрыми от снега волосами, он был похож на воробья. Пестель исподтишка взглянул ему в лицо, гадая над тем, как он решился признаться в любви своей ненаглядной Анне. И действительно ли он любил её, раз позволил остаться возле себя?..
Пестель всегда был реалистом.
Он был из тех людей, которым наплевать, пустой стакан
