— Если ты хочешь, я не буду вспоминать то, что было вчера, — упавшим голосом прошептала Виктория, испугавшись, что вот сейчас Пестель ей и признается в том, что это был случайный порыв и ей не нужно строить каких-то иллюзий на этот счет. Нет, пусть он лучше ничего не говорит, пусть все останется как есть, но только…
— Я не могу просить у тебя того, чего не смог бы сделать сам, — тихо ответил ей Пестель, как бы ненароком касаясь своей рукой ее запястья. От этого легкого прикосновения перехватило дыхание. — Но ты должна знать, что тебе не безопасно находиться рядом со мной. Понимаешь?
Виктория молча покачала головой. Пестель облизал пересохшие губы и продолжал слегка раздраженно:
— Ну хорошо. Тогда скажу по-другому. Мы не должны были встретиться. Но мы встретились, и теперь… Я думаю, ты прекрасно понимаешь… то, что было между нами… Черт!
Злясь за самого себя, Пестель круто отвернулся от девушки и отошёл на пару шагов к окну. Правильные слова не шли на ум, а все, что он говорил, было таким же фальшивым и неискренним, как обещания императора. Пестель потер пальцами виски, вздохнул и снова повернулся к девушке. Виктория смотрела на него, широко распахнув глаза, словно в удивлении.
— Ты хочешь сказать, что произошедшее вчера не было случайностью? — обескураженно сказала она, и Пестель не понял, утверждение это было или вопрос. — Тебе это не безразлично, пусть ты и пытаешься показать обратное… Потому что не хочешь, чтобы я об этом знала, ибо уверен, что… самое большее… через несколько лет… тебя расстреляют за переворот?
Он молча смотрел на Викторию. Пестель не знал, как девушка это сделала, но она озвучила то, что разрывало его голову на части. Пусть немного сбивчиво и невнятно, но суть она уловила. И… отнеслась к этому с пониманием?
В ее больших глазах было столько тепла и света, что Пестель невольно залюбовался девушкой. Он никогда раньше не ловил себя на подобном, женщины его интересовали не больше, чем прошлогодняя газета, но теперь…
…теперь Пестель понимал, откуда взялось это странное чувство, что он знает ее очень давно. Теперь он понимал сопровождавшие ее всюду взгляды мужчин, понимал Обухова, который…
Что-то щелкнуло в его голове. Очень медленно, словно боясь подтвердить свою догадку, Пестель подошел к письменному столу. Он вдруг вспомнил, как Виктория рассказывала вчера, что Обухов заходил в дом. С какой целью? Явно не для того, чтобы полюбоваться на красивые глаза девушки…
Торопливо, непослушными пальцами, Пестель перебирал лежащие на столе вещи. Виктория что-то говорила на заднем плане, но её слова почти не долетели до напряженного сознания мужчины.
— Павел, если ты боишься, что ты… Что твои чувства… Я чувствую то же самое, — невнятно лепетала Виктория, замирая и не веря тому, что она говорит. Следя за Пестелем растерянным взглядом, девушка боялась осознать, что все происходит на самом деле. — Ты знаешь, Павел, я даже и не думала, что… А что ты делаешь? — очнувшись от оцепенения, спросила она, заметив, что Пестель ее не слушает.
— Письма! Ты не брала здесь письма? — даже не оборачиваясь к девушке, спросил Пестель.
— Нет, — слегка обиженно ответила Виктория. Ей был непонятен такой резкий переход от одной темы к другой. Ведь минуту назад Пестель говорил совсем о другом… Она же не могла все это надумать себе! Какие бы сомнения не сжигали ее изнутри, Виктория никогда не принимала желаемое за действительное — жизнь научила. Но вдруг она ошиблась на этот раз?..
Пестель бросил на стол какую-то папку и, стремительно подойдя к Виктории, схватил ее за плечи. От неожиданности девушка дернулась. Она не понимала, что именно в ее словах так задело мужчину.
— Ты видела сегодня Обухова? — очень тихо спросил он, глядя ей прямо в глаза. Его лицо было напряжено до предела, на виске, не суля ничего хорошего, пульсировала венка.
— Я не помню, — тряхнула головой Виктория. Если это провокация, она не поддастся на нее. — При чем здесь Обухов? Павел, я к нему совсем ничего…
Пестель крепче сжал ее плечи.
— Пожалуйста, постарайся вспомнить! Это очень важно.
Виктория судорожно вздохнула, поняв наконец, что дело вовсе не в ней. Случилось что-то очень плохое, и, судя по всему, последствия зависят от молодого офицера.
— Дай мне секунду… — попросила она и, нервничая, сорвалась на крик: — Ты можешь меня не трясти?!
Девушка вырвалась и принялась ходить по комнате. Виктория делала так всегда, когда нервничала.
Она утром вышла на улицу… Увидела, как к дому подъезжает Сергей… Хотела прогуляться по дороге, но осталась стоять у дома, потому что боялась попасться на глаза Обухову, который…
— Да! — кивнула Виктория, отыскав в недрах памяти то, что от нее требовалось. — Я видела его из окна, выходящего на задний двор. Он, кажется, седлал коня…
Лицо Пестеля изменилось мгновенно. Быстрым шагом он пошел прямо к двери, и девушка опасливо отошла в сторонку, уступая ему дорогу. Виктория разумно решила, что сейчас лучше не задавать мужчине вопросов — в таком состоянии Пестель мог и убить. Вместо того, чтобы остановить его, она подошла к окну и отогрела руками замерзшее стекло. Теперь она могла видеть все, что происходило на улице.
Что-то будет, тревожно билось в голове Виктории, пока она, провожая Пестеля взглядом, отчаянно кусала губы. Будет что-то плохое…
Пестель оседлал лошадь и ударил ее по бокам, сразу разгоняясь и не обращая ровно никакого внимания ни на плетеный забор, ни на шедших по дороге людей. Виктория проводила его беспомощным взглядом и без сил опустилась на скамейку у окна. Ее взгляд упал на разворошенный стол, и сердце тут же ухнуло куда-то вниз. Шкатулка, в которой еще утром лежал пистолет, теперь была пуста.
Какое-то время Виктория смотрела на эту пустоту, пытаясь понять, отчего так засосало под ложечкой. Дурное предчувствие накатило на нее всепоглощающей волной, и все, что она могла сделать — это попытаться взять себя в руки. Дыша медленно и редко, Виктория встала со своего места и на негнущихся ногах пошла к выходу. Пестеля она уже не догонит. Корить себя за то, что не остановила его раньше — глупо. Оставалось только одно — найти Сергея. Он должен знать, что делать.
========== -8- ==========
Виктория без стука ворвалась в дом, где остановился Муравьёв-Апостол. Взволнованная, запыхавшаяся, она влетела в комнату и едва не врезалась в Сергея. Он стоял у стола
