Архангел несколько секунд простояла без движения, вспоминая вновь, как существовать без него, потом быстро зашагала в сторону бункера — она отсюда чувствовала присутствие Габриэля.
Когда она подходила, первое, что увидела — это догорающий погребальный костер с телом Адама. Дин, стоявший возле него, посмотрел на нее волком, но Михаил не обратила внимания: кто он такой, чтобы ей стоило задумываться, всего лишь человек.
— Михаил! — Хасс рванулся к ней навстречу и едва не сбил с ног: архангел за три встречи так и не привыкла, что он обнимается. Кто бы мог подумать, что Вельзевул настолько не будет спускать его с рук, что он и в двенадцать лет будет брать отца за руку и страдать без объятий.
— Привет, — Михаил взъерошила ему волосы и присела на корточки. Она сразу заметила нездоровые круги под глазами и серые пятна на коже. Хассалех умирал, ему оставалось всего несколько дней. — Дай руки мне, — сказала Михаил, сжала в ладонях его ледяные пальцы, согревая. Она знала, что ему станет ненадолго лучше.
Сэм, говоривший о чем-то с Габриэлем, повернулся к Михаил как раз в тот момент, когда выпрямилась, и глянул архангелу прямо в глаза. Дин уже вернулся, Сэм, как он и предполагал, рот раскрыл от одного вида истинного облика Михаил, но веселья ему это не принесло: он знал, что сделал Габриэль, и ему было не до смеха.
Хассалех, как только он вошел, вручил ему портрет Мэри, и Дин опешил от схожести рисунка и радости Хасса, что он смог хоть что-то для него сделать. Дин видел, что Хасс слабеет на глазах — он теперь старался подсесть к Габриэлю и прижаться к его боку, не только потому, что чувствовал в нем источник силы, а потому, что он ощущал близость смерти и старался провести с ним как можно больше времени.
Архангел Михаил, ласково обнимающая ребенка, была зрелищем совершенно неожиданным.
— Здравствуй, Кастиэль, — поприветствовала она ангела, вышедшего из коридора ей навстречу, чтобы увести Хасса. — Я пришла к выводу, что тебе, видимо, никто не объяснил: поднимать руку на архангела чревато последствиями. Благодари Небеса в моем лице, что Хастур не знает о том, что ты смел меня сжечь. И да, Азирафаэль! — окликнула она, повернувшись к нему. — Передай своему другу с той стороны, что если он попробует облить Хастура святой водой, его долгая жизнь закончится такой же долгой смертью. Я вызвала его на поединок, — добавила она, обращаясь уже ко всем присутствующим.
Габриэль и Азирафаэль одновременно кивнули. Кастиэль бросил непонимающий взгляд на древних: Кодекс взаимодействия был выработан Вельзевул и Габриэлем задолго до его создания.
— Никто не имеет права вмешиваться в поединок, — пояснил Габриэль. — Который будет длиться до тех пор, пока один из сражающихся не умрет. Мне жаль, Михаил.
— А мне жаль, что ты не нашел в себе достаточно смелости, чтобы бросить вызов Вельзевул, — отрезала та.
— Мне не нужны обязательства, которые не оставят мне выбора, — холодно отозвался Габриэль. — И я приму правильное решение. В отличие от тебя, я демонам никогда не верил.
Фергюс, которому дали доступ в бункер, появился на пороге и только крикнул: «Она идет» и исчез было, но Габриэль одним взглядом пригвоздил его к месту.
— Кто с ней?
— Хастур, Кроули и Дагон. И она призвала сильнейшего демона верхнего ада.
Габриэль наклонился к Хассу, поцеловал его в затылок и подтолкнул к Дину.
— Сэм, Кастиэль, вы берете на себя демонов, разберетесь с ними — и в бункер. Остальные знают, что делать, — он обвел взглядом всех собравшихся. — Выходим.
Дин хотел было взбунтоваться, но понял, что если начнет возражать, Габриэль просто поменяет их с Сэмом местами, и Сэм послушается; а так, им с Касом надо всего лишь одолеть двух демонов и вернуться. Можно сказать, скучный вторник.
Габриэль первым вышел из бункера и огляделся, ища взглядом знакомое лицо.
— Здравствуй, Габриэль, — Уриэль протянула ему тяжелое копье и лук и отошла в сторону, открывая обзор на воткнутые в землю мечи; Габриэль подумал и отдал копье Михаил. — Выбирайте, — обратилась она уже к остальным.
***
Вельзевул почувствовала присутствие Габриэля до того, как увидела его: ей на миг стало страшно от силы, которой он теперь обладал. Но она, сжав зубы, выступила из клубов черного дыма прямо в ангаре, который указал Кроули.
Действительно, удобно. Она оглядела огромное помещение: все как на ладони, нет никаких цистерн с предполагаемой святой водой, зато ничего не помещает разжечь адский огонь, в случае чего. Хастур по левую руку от нее едва слышно вздохнул, увидев Михаил, которая спокойно и даже расслабленно стояла возле Габриэля: они о чем-то переговаривались и улыбались друг другу — ничто не выдавало волнения, только Азирафаэль с мечом и Уриэль с двумя в обеих руках выглядели настороженными. Как и должно быть.
Габриэль медленно перевел взгляд на Вельзевул, и улыбка его померкла, Вельзевул поняла, что сюрприза устроить не получится, ну да и ладно.
— Он понял, — озвучил рядом с ней Хастур. Совершенно зеленый Кроули согласно кивнул. Вельевул покосилась на него презрительно: привыкший к Земле демон чуть на стенку не полез от того, что его оставили в тронном зале и заставили смотреть, как Вельзевул выпивает половину верхнего ада. Услышав о том, что Габриэль воспользовался благодатью Хассалеха, Вельзевул потребовала к себе кучу низших демонов и, лживо сообщив, что ей очень жаль, перерезала каменным ножом глотки целой толпе. Демонский черный дым потек в серебряный котел, и Вельзевул, усевшись возле него, принялась поглощать их. Глаза ее теперь горели изнутри адским светом, как у Хастура, каждый зрачок разделился на множество, заполнив глазные яблоки. Передвинув сердце поглубже за ребра, Вельзевул повесила на пояс турецкую саблю и, отдав последние приказы, отправилась наверх. Кроули, король верхнего ада, смотрел на нее с
