– Артур встретил Гвиневру в школе Добра и Зла еще до того, как стал королем, – зазвучал голос декана. – С первого дня их знакомства он знал, что она его презирает. Но он все равно заставил Гвиневру выйти за него замуж, грубый и безжалостный, как и все мальчики.
Агата вгляделась в призрачного короля. Есть ли в том, что сказала декан, хоть крупица правды? Или это снова ее сомнительные истории, перевернутые с ног на голову?
Она заметила, что Артур добрался до последней двери коридора и, не издавая ни единого звука, пытался…
– Однако Гвиневра выставила одно условие – они с королем ночуют в разных спальнях, – продолжала декан. – Артур не смел ей возражать, так как Гвиневра вела себя как примерная жена и подарила ему жалкого наследника, о котором он всегда мечтал. И все же король лишился сна. Ночь за ночью он пытался заглянуть в покои своей королевы, но ее дверь всегда была заперта. Но однажды…
Теперь Агата разглядела то, что увидел король. Этой ночью ему удалось взломать дверь в покои королевы. Агата обогнула Артура и заглянула внутрь…
Она успела увидеть, как Гвиневра выбралась в окно, спустилась по шторам вниз и растворилась в ночи.
– На следующее утро за завтраком королева улыбалась как ни в чем не бывало, – продолжил голос декана. – И Артур и словом не обмолвился о том, что видел вчерашней ночью.
В этот миг сценка затуманилась, и декорации поменялись. Агата очутилась в тускло освещенной пещере, где и шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на бурлящие сосуды, шкафы с банками и пузырьками (хранящие таинственное содержимое) и десятки исписанных блокнотов. Теперь Артур спорил с древним тощим стариком, белоснежная борода которого доходила до пояса.
– Артур испробовал все, чему научился в школе Добра и Зла, – заклинания невидимости, поиск по следу, могрификацию, – но никак не мог обнаружить, куда каждую ночь исчезает Гвиневра. Его верный советчик Мерлин отказал ему в помощи, настаивая на том, что дела сердечные нужно решать, не прибегая к помощи магии…
Раздосадованный Мерлин вылетел из своей пещеры. Артур было погнался за ним, как вдруг остановился. Его взгляд зацепился за один из открытых блокнотов Мерлина, и он взял его в руки…
– Тогда Артур нашел одно зелье, которое в своем убежище сварил Мерлин…
Глаза короля вспыхнули.
– Использовать это зелье было опасно. Но, по мнению Артура, ему могло помочь только оно…
Дрожащими руками Артур вырвал страницу.
Сцена снова сменилась, и Агата оказалась посреди леса. Мимо верхом на черной лошади, едва различимой в темноте, промчался всадник в капюшоне.
– В тот вечер Артур приказал охране запереть окна Гвиневры. Сам же, закутавшись в плащ с капюшоном, он выбрался из окна соседней комнаты и обнаружил лошадь, ожидающую всадника.
Лошадь остановилась на чернильно-черной поляне. Агата увидела, как неясный силуэт мужчины отделился от тени дерева, до этого скрывавшей его. Он медленно приблизился к всаднику. Но, закутанный с ног до головы в плащ, король Артур не спешился. Он выжидал, пока темная фигура подойдет ближе… еще ближе… Они все еще не могли разглядеть друг друга, как вдруг луна осветила фигуру, крадущуюся из темноты. Агата различила человека со смуглой кожей и крючковатым носом, облаченного в рыцарские доспехи.
– Это был Ланселот. Друг Артура, которого он любил как брата. Мужчина, к которому каждую ночь приходила Гвиневра.
Ланселот приблизился к лошади. Капюшон все еще скрывал лицо всадника. Ланселот помедлил, почувствовав что-то подозрительное… Но тут он заметил изящную дамскую туфельку, выглянувшую из-под облачения всадника. Агата озадаченно уставилась на эту женскую ножку, а влюбленно улыбающийся Ланселот ринулся к лошади. Агата увидела, как он приблизился к всаднику вплотную, затем нежно поднял капюшон, открыв… холодный взгляд голубых глаз короля Артура.
У Агаты перехватило дыхание.
Его глаза сияли вовсе не на мужском лице.
В мгновение ока Артур выхватил меч и вонзил его в живот Ланселоту. Затем лошадь умчала короля обратно в замок.
Сцена начала таять, и Агата снова оказалась в зале Добра среди других притихших и пораженных учениц.
– Заклинание превратило короля Артура в женщину? – выкрикнула ошеломленная Беатрис. – Мужчина… стал… женщиной?
– Ровно настолько, чтобы король смог понять, как его облапошила королева, – ответила декан. – К тому времени, когда действие заклинания прошло и Артур вернулся в Камелот, Гвиневра уже исчезла. Он послал своих людей прикончить Ланселота, но и рыцарь тоже пропал. Ни его, ни королеву больше никогда не видели.
Агата не могла дышать, все еще сомневаясь в том, что увидела. Ей было нужно, чтобы эта история оказалась правдой… Ей нужно спасти их с Софи жизни… Ей нужно…
– Заклинание! – выпалила она, вскакивая на дрожащие ноги. – Где заклинание Мерлина?
– Потеряно, как и остальные его заклинания, разумеется, – ответила декан, закрывая книгу, – Но само заклинание – это не суть повествования, дорогая, – она взглянула на Агату, ослепительно улыбаясь. – Суть в том, что мужчина оказался настолько умен и сноровист, чтобы его найти.
Агата опустилась на скамью. Вокруг нее возбужденно жужжали девочки, разбирая по косточкам каждый кусочек их путешествия во времени.
– Я же тебе сказала, что это здоровский урок! – прошептала позади нее Кико.
Агата лишь вяло кивнула. Вся эта новая информация только множила идеи, ведущие в тупики. Они с Софи могли надеяться лишь на то, что обезьяноподобные мальчики, которых она видела на другом берегу озера, тоже окажутся в тупике.
– Я хочу участвовать в Испытании! – заявил Хорт, который все еще был без штанов, тем не менее кричал на весь зал Зла. – Это мое условие!
– Извини, Хорт, но нам нужны только самые сильные ребята, – ответил Тедрос, отстранив Тристана от ведения этой дискуссии. – Вот почему мы привели сюда принцев. Только Арику и мне не нужно подтверждать свое право участвовать…
– Тебе нужен вой оборотня? Тебе нужен мой злодейский талант? Тогда дай мне место в команде! – надрывался Хорт. Он взглянул вниз на свое исподнее. – И новую форму.
– Послушай, тебе же просто нужно немножко повыть…
– Нет, это ты послушай! Мой отец говорил, что злодеи не могут любить, а я, видишь ли, попытался, – сказал Хорт, не отрывая глаз-бусинок от пола, – бегал за Софи, будто какой-нибудь всегдашник, когда я… Ну сами посмотрите. – Он потер свои щетинистые щеки. – Я выставил себя дураком… И своего отца тоже. Самое меньшее, что я могу сделать для него, – это выиграть сокровища и
