– Но как же ты?
– Я останусь, на случай, если они явятся.
– Ты не можешь здесь остаться! Ты слишком ослаб.
– Не будь смешной, – отрезал он.
Проигнорировав его слова, я оглянулась на лошадь.
– Помоги! – попросила я ее.
Чендана подошла и преклонила колени, так что я смогла взвалить Эрлана ей на спину.
– Это задержит тебя, – его голос становился все тише.
– Тогда я избавлюсь от этого мяса, – решила я. Быстро разрезав узлы на веревках чешуйкой, я сняла седельные сумки. Они плюхнулись наземь, и я начала вытряхивать их, морщась от вида бескровных кусков мяса, требухи и кожи, упакованных мамой. Я кое-как разбросала мясо, швырнув некоторые ломти подальше. В голову пришла идея сохранить немного у себя на всякий случай. Эрлан не сказал, кто меня преследует, но было подозрение – оно плотоядно. Я поспешно вскарабкалась на спину Ченданы, но следователь тут же стал сползать с нее. Я поняла, что он потерял сознание.
– Очнись! – заорала я, вцепившись в его руки. – Быстро!
Он скорчил гримасу, но сумел ухватиться за подпругу. Чендана понеслась во весь опор. Я снова испытала признательность за то, что она была не настоящей. Ее поступь оказалась достаточно ровной, так что я могла просто придерживать Эрлана, тяжело болтавшегося сзади. Это было гораздо труднее, чем я думала. Он весил больше меня и постоянно норовил сползти с седла. Я обвила его руками, ощущая напрягшиеся от боли мускулы худощавого тела. И в этот миг я вспомнила о веревках, которыми привязывала сумки. Используя несколько отрезков, я примотала его к себе так туго, как могла: жгуты врезались в мои плечи, поскольку мы оказались соединены спина к спине. Не один раз я чувствовала, что мы оба вот-вот упадем, но чудесным образом мы оставались в седле.
Холмы впереди вырисовывались все четче, но я сознавала – это потому, что наступал рассвет. Покрывало тьмы, такое утешительное, начало расползаться.
Трудно описать всю муку этой скачки. Эрлан, видимо, снова лишился сознания, так как начал падать. С каждым толчком я ощущала, как его обмякшее тело сдвигается назад, и лезла из кожи вон, чтобы уравновесить его массу. Спустя какое-то время по моей шее побежала теплая струйка, я провела по ней пальцами и увидела на них алую жидкость. На миг почудилось, что веревки разрезали мою плоть, но вскоре стало ясно – кровь чужая. Должно быть, Эрлана ранили куда сильнее, чем я думала. Я потянулась назад, обхватила его за талию, и он с мучительным криком пришел в себя.
– Нужно остановиться! Ты не можешь ехать вот так!
– Я приказывал тебе бросить меня, – ответил он.
– Можешь вернуться? Снова исчезнуть в воздухе? – проорала я ему против ревущего ветра.
– Недостаточно энергии «ци», – неразборчиво пробормотал он. – Просто оставь меня тут.
– Нет!
– Дура.
– Кто это дура? – ощетинилась я. – Тебе нужно было всего лишь убраться прочь.
– Тогда ты упустила бы подругу Фэн.
– Да какая разница? – взвилась я. – И сними ты эту глупую шляпу! Она врезается в мою шею.
Он слабо рассмеялся.
– Ну и ведьма же ты. Разве я могу позволить тебя сожрать, вместе с таким ядовитым характером?
– Да как ты смеешь такое произносить! – Однако в глубине души я обрадовалась, что он снова может говорить. – А теперь убери шляпу.
– Если я ее сниму, ты больше никогда не сможешь беседовать со мной по-прежнему. – Его тон был настолько серьезным, что я испугалась, что оскорбила его. Отцу также не нравилось демонстрировать изуродованное лицо незнакомцам. Уж кто-кто, а я обязана была проявить больше сочувствия. Эрлан, наверное, прочитал мои мысли, ибо молчал довольно долго.
Небо становилось все светлее, пока мы неслись к утесам впереди.
– Постой, – сказала я, – мы почти на месте.
– Нет. – Голос Эрлана был безжизненным. – Слишком поздно.
В приступе ужаса я обернулась назад. Его лицо тоже было устремлено туда, и я заметила в отдалении темную тучу, быстро летевшую через равнину.
– Что это? – спросила я.
– Они послали птиц. Летающих чудовищ.
Я видела, как они собирались вдалеке, – те странные существа, что пролетели над нашим лагерем в самую первую ночь на Равнинах мертвых. Я припомнила, как Фэн рухнула наземь, трепеща и хныча при виде их, и то, как стремительно они разрезали воздух треугольными крыльями. Вначале они казались лишь рассеянным облачком на горизонте, но с пугающей быстротой стали расти, очертания становились резче и темнее в лучах зари.
– Скачи! Скачи так быстро, как можешь! – завопила я лошади.
Чендана в ответ помчалась вперед с еще большей скоростью. Я едва держалась за луку седла и обязательно упала бы, если бы не Эрлан, обхвативший меня сзади.
– Режь веревки! – прошипел он.
– Ты упадешь!
– Нет!
И в самом деле, он казался гораздо сильнее, чем раньше, и я поразилась его выносливости. Холмы стремительно приближались. С каждым мгновением они становились все больше. Я уже могла ясно различить маленькую фигурку Фэн, похожую на бумажную куклу, у входа в туннель. Она повернулась, будто намеревалась войти, но замешкалась. Я ощутила ужас: вдруг она бросит меня. Обернувшись, я снова устремила взгляд на птиц, ожидая их приближения, но, к моему изумлению, они остановились. Птицы кружили на одном месте, пикируя и ныряя в замешательстве.
– Мясо, – догадался Эрлан. – Отличная идея.
Я открыла рот, чтобы уточнить, что мысль принадлежала не мне, а маме, и вдруг вспомнила о последней сумке с мясом. Дотянувшись, зубами стянула веревку и стала разбрасывать твердые куски бескровной плоти прямо на ходу.
Во мне теплилась надежда, что это задержит их до нашего въезда в туннель, однако, оглянувшись, я поняла, что только несколько птиц отбилось от стаи. Основная масса со сверхъестественной скоростью летела к нам, вспарывая воздух с каждым взмахом своих неестественных крыльев. Они двигались куда быстрее Ченданы, раз сумели настолько приблизиться.
– Отвяжи меня! – Эрлан снова вырывался, и его попытки освободиться от веревок, крепивших его ко мне, угрожали сбить обоих с лошади. Я вынула его чешуйку из кармана, но помедлила.
– Зачем? – заорала я.
– Просто сделай это! – Он схватил мою руку и одним взмахом перерезал веревки.
– Что ты делаешь? – вскричала я, но в следующий миг он вырвался. Кажется, он что-то произнес, но слов я не услышала, ибо птицы обрушились на нас, словно ураган.
С пронзительными мяукающими воплями голодные хищницы падали на нас.
Вокруг не было видно ничего, кроме кожистых крыльев, свирепых глаз и клювов-пил. Их когти напоминали косы. Ничего общего с птицами, виденными мной раньше. Небо почернело. Я даже не могла закричать – настолько яростной была их атака. Коготь прошелся по моему лицу, и я спряталась за Эрланом, инстинктивно прижимаясь к его телу, как к щиту. Но тут он начал меняться: его формы дрожали и плыли в моих трясущихся руках. Я больше не могла держаться за спутника. Гладкие чешуйки выскальзывали из ладоней, а тело стало слишком
