О чем-то похожем думал Смирнов, возвращаясь из охранного отделения. «Заварзин из кожи лезть будет, – заключил, вспоминая разговор с жандармом. – Для него это дело чести и карьеры. За Валериана Витольдовича можно не беспокоиться. Полицейский пост и фонарь у его дома стоят, теперь и филеры с хвоста не слезут. Сделал все, что мог».
Успокоив себя этой мыслью, Смирнов переключился на другие дела. Их у начальника Разведывательного управления Генштаба имелось в избытке.
* * *Эти два англичанина прибыли в Котлин пароходом из Лондона. Пограничному контролю предъявили паспорта на имена Джона Брауна и Гарри Смита.[73] Вопросов по документам у пограничного офицера не возникло. Таможенник лишь бегло глянул на чемоданы гостей. И без досмотра ясно – туристы. Одеты характерно: тяжелые ботинки с шерстяными гетрами до колен, клетчатые куртки из толстого сукна, на головах – кепи. Война, конечно, не лучшее время для туризма, но британцы в этом смысле помешанные. Ездят по всему миру, лазят по всяким местам – и черт им не брат.[74]
Сойдя на пристань, иностранные гости переехали на железнодорожный вокзал, где сели в поезд. Утром следующего дня прибыли в Москву. На перроне Котлинского вокзала их встречали. Мужчина лет тридцати, худощавый, с бегающими глазами, подошел к британцам и заговорил на ломаном английском:
– Гуд монинг! А ю мистарз Браун энд Смит?
– Можете обращаться по-русски, – ответил тот, который назвался Брауном. – Я говорю на этом языке.
– Мое имя Тимофей. Мне поручено встретить и сопровождать вас. Там, – мужчина указал рукой в сторону выхода в город, – ждет коляска.
– Гуд! – кивнул Браун и двинулся в указанном направлении. Смит устремился следом. Чемоданы они оставили на перроне. Тимофей подхватил их и устремился следом. На привокзальной площади он загрузил багаж в коляску, дождался, пока гости устроятся на сиденье, после чего взобрался на облучок и взял вожжи. Миновав центр города, коляска свернула в район частной застройки, где, прокатив грязной улочкой, остановилась у деревянного дома с окнами, украшенными резными наличниками. Тимофей, соскочив с облучка, отпер ворота и заехал во двор, где кроме дома, имелись многочисленные хозяйственные постройки.
– Вот! – указал кнутом на дом. – Здесь жить будете. Место тихое, как велели.
– Показывай! – велел Браун.
Тимофей сбегал к воротам, запер их, после чего повел в гостей в дом. Миновав сени, англичане вошли в большую комнату. Обстановка внутри оказалась скромной. Стол с четырьмя стульями посреди комнаты украшал самовар на скатерти. Еще имелся буфет и сундук в углу.
– Там – спальня, – сказал Тимофей, указав на ширму, закрывавшую дверной проем в стене, и пошел вперед. Гости осмотрели спальню. Две железных койки у стен напротив друг друга, накрытые покрывалами и с горками подушек в изголовьях, между кроватями – стол с двумя стульями. Небогато.
– Уборная во дворе, – сообщил Тимофей, – рукомойник – в сенях. Водопровода в этой части города не имеется, но воды я наношу. Полотенца приготовил. Ванной тоже нет, но имеется баня. Прикажете истопить с дороги?
– Потом, – покрутил головой Браун. – Из посольства ничего не передавали?
– Сейчас! – кивнул Тимофей и убежал. Пока он ходил, Браун пересказал Смиту его слова. Русским напарник не владел.
– Дыра! – сморщился Смит. – Варварская страна.
– Бывало и хуже, – не согласился Браун. – Это ты в Индии не бывал. Вот уж где трущобы! Помню…
Он не договорил – вернулся Тимофей с большим чемоданом и саквояжем.
– Вот! – сказал, поставив их перед англичанами. – Здесь, – он указал на чемодан, – одежда на всякие случаи, сам выбирал. – Что тут, – палец ткнул в саквояж, – мне не ведомо. Как дали в посольстве, так и привез. Тяжелый. Желаете куда-то поехать?
Браун покрутил головой.
– Тогда я лошадь распрягу и в конюшню поставлю.
Тимофей убежал, а Браун, взяв саквояж, поставил его стол. Открыв, извлек большой, тяжелый пакет, завернутый в серую бумагу, перевязанный шпагатом с сургучными печатями. Рассмотрев их, Браун достал из кармана куртки перочинный нож и вскрыл пакет. В нем оказались две деревянные кобуры и несколько тяжелых картонных пачек. Взяв одну из кобур, Браун открыл крышку, извлек «маузер» и протянул его напарнику.
– Немецкий, – сказал тот, рассмотрев маркировку.
– Это – тоже, – сообщил Браун, вскрыв картонную пачку, и взяв из нее патрон в латунной гильзе.
– Неудобный, – пожаловался Смит, примерившись к пистолету. – И тяжелый. «Браунинг» лучше.
– «Браунинги» производят в Бельгии, – ответил напарник, – в Германии они не в ходу. Нужен след, указывающий на немцев. «Маузеры» мы бросим на месте акции.
– Хорошо бы их пристрелять, – заметил напарник.
– Сделаем, – согласился Браун. – Скажем русскому, чтобы отвез в укромное место.
– Ему можно доверять?
– В Лондоне сказали, что да. Давно служит при посольстве, неоднократно выполнял деликатные поручения. Мечтает получить подданство Британии и жить у нас.
Смит хмыкнул.
– После акции уберем, – кивнул Браун. – Обставим под нападение грабителей. Здесь, как мне сказали, это обычное дело.
Он забрал у напарника «маузер», сунул его в кобуру и положил в саквояж. Туда же отправились второй пистолет и пачки с патронами. Закрыв саквояж, Браун поставил его под стол.
– Неплохо бы пообедать, – сообщил напарнику. – Зови нашего гида.
Спустя полчаса англичане, обряженные под мастеровых, вышли из калитки дома и в сопровождении Тимофея направились в трактир. Там подручный британцев заказал всем котлеты на косточке, хлеб и пиво. От щей и каши англичане отказались, а вот Тимофей себе взял. Ели молча. Насытившись, все трое вернулись в дом. Там Браун объяснил русскому, что от него нужно. Тимофей запряг лошадь и отвез гостей в пригородный лесок. Там те вволю настрелялись из «маузеров». Палили по листам бумаги, прикрепленным к стволам деревьев – их нарезали из обертки пакета.
– Неудобно с одной руки, – оценил результаты Смит, пока Тимофей жег продырявленную бумагу. – Нужно или подойти близко, или использовать кобуры как приклады.
– Подумаем, – не стал спорить Браун.
Они вернулись в дом. Там Браун сказал Тимофею:
– Нужно собрать сведения об одном человеке. Этот князь Мещерский. Живет в собственном доме на улице Охотный ряд. Я хочу знать, сколько у него прислуги, где она обитает, в какое время князь выходит из дома и когда возвращается, по каким улицам ездит. Чем больше узнаешь, тем больше заплачу.
– Сделаю! – поклонился Тимофей.
– А теперь сходи в этот русский паб и принеси нам мяса, жареного на ребрышках, ветчины, горчицы и белого хлеба.
