Он смахнул грязь и листья — те и в самом деле были довольно лохматыми — с рубашки, подаренной ему Алуэтт, и поправил свой смешной саронг. Все еще не разложенные по полочкам способности шамана, которые он совсем недавно и с таким трудом обрел, вдруг тревожно загудели в его груди. Высокий назойливый писк зазвенел в ушах.
— Ты... — он все еще восстанавливал ритм дыхания, — просто тухлые... помои, Лолли. И... это единственный эпитет... каким твоя мать... поминает тебя... при Дворе Шрамов.
Тьюи распахнула рот, и темный стремительный язык, раздвоенный, будто у змеи, вылетел оттуда, намереваясь пронзить нахала. Однако Купер, ведомый своим обновленным, усилившимся чутьем, успел в последнюю пикосекунду вскинуть руку и сжать черный язык Лалловё в кулаке, прежде чем та успела ужалить. Тому выражению, что возникло на ее лице в этот миг, просто цены не было.
— Спасибо, но на этой неделе меня уже достаточно пороли.
Он отпустил язык и вытер ладонь о рубашку.
Сморщившись от боли, Тьюи придерживала рукой нижнюю челюсть, пока черная змеящаяся лента возвращалась обратно в ее рот. Спустя минуту она сжала губы и отрывисто кивнула.
— Значит, ты настолько серьезно изменился за какую-то пару дней? Уже и женщин бить считаешь нормальным? Похоже, знакомство с Эшером плохо на тебя влияет.
— Сомневаюсь, Лолли, что существо с языком длиной в шесть футов имеет право называть себя женщиной.
— Ха! — Маркиза хлопнула себя по бедру. — Сексист и расист! Кстати, он изнасиловал собственную сестру, представляешь? Бедняжка покончила с собой и с ребенком, только бы сбежать от него. О да, тот, кто называет себя Эшером, прославился не только избиениями женщин, но и их убийствами. Должно быть, он сейчас так гордится своим маленьким пухлым протеже. Но, как я понимаю, он не стал показывать тебе свое другое лицо? То, с которым родился? — Она подалась вперед, наблюдая за реакцией гостя. — Да, не похоже на то. Бедненький Купер, заплутавший, обиженный, оставленный на поживу всевозможным волкам.
Тьюи наклонилась и толкнула к нему второй бокал, словно запустила шахматную фигуру по доске. Затем щелкнула по бокалу своим кольцом, и стекло тут же покрылось изморозью.
— Мы только познакомились, так что прошу простить, если мои слова тебя заденут за живое, — промурлыкала маркиза, — но разве тебя не смущает факт, что я с самого начала куда более прямолинейна и честна с тобой, нежели твой бесцветный приятель?
Купер пытался избавиться от назойливого гула в ушах до тех пор, пока не почувствовал, насколько знакомо тот отзывается внутри его черепа.
— Ответь-ка мне на загадку, принцесса: что за волшебное колечко ты носишь?
— Это самое обычное кольцо. Волшебство во мне.
— Так в этом уверена? — улыбнулся он.
— Ты, обезьяна, я же фея! Разумеется, я волшебница.
Золотое кольцо было дорогим, из фамильных драгоценностей мужа, но все же не более чем украшением.
Лалловё прищурила глаза так, что щелочки между веками стали узкими, точно лезвия бритвы.
— Ты же знаешь, что я научился слышать страхи? — Купер расположился на табурете и взял бокал. — У меня не так уж много талантов, но все же слышать чужие страхи — один из них. И вот что я слышу: маленького несчастненького червя, подыхающего в твоем кольце, Лоллишечка-Пышечка, и он напуган.
Впервые с начала встречи Лалловё Тьюи утратила контроль над ситуацией. На мгновение Купер увидел перед собой просто испуганную одинокую женщину, а не кровожадное чудовище. В том уголке своего сознания, где свила гнездо магия, Купер услышал подлинную Лалловё:
«Мама, — думала она, — МамаМамаМама. ВивизисторТыСледишьЗаМной? Вивизистор?»
Купер улыбнулся:
— Если она следит за тобой, Лолли, то как же она, должно быть, сейчас разочарована.
Маркиза дернулась, словно от пощечины.
— Ты что, тоже сходишь с ума по этим вивизисторам?
Губы Лалловё изогнулись в тонкой улыбке, обещавшей, что маркиза собирается преодолеть собственное смущение жестокостью.
— Какая похвальная любознательность! — Она захлопала в ладоши в притворном восторге. — Самое время перейти к обмену идеями и пальцами!
Лалловё швырнула на стол шкатулку — продолговатую матово-красную металлическую коробочку со вставками из посеребренного стекла с двух концов. Куперу не требовались его замечательные новоприобретенные суперспособности, чтобы понимать: Лалловё Тьюи — специалист в области неприятных сюрпризов. Тэм обещал, что она оттяпает своему гостю палец, и теперь Купер осознал, что так оно и будет. Как же просто в этом мире потерять себя и сколь многих частей себя здесь можно лишиться!
— Вивизистор, мой пухлый, пышущий здоровьем гость, суть не что иное, как несколько усовершенствованное устройство под названием «транзистор», с каковым ты, учитывая мир твоего происхождения, наверняка знаком.
Купер молчал. В центре коробочки, словно какая-то дешевая бижутерия, был установлен золотистый диск, с которым недавно говорила Лалловё, оказавшийся нижней половинкой корпуса карманных часов, обжимавшей монету.
— Транзистор, как тебе, без сомнения, известно, пропускает через себя поток энергии, именуемой электричеством, и усиливает его. Вивизистор работает по схожему принципу, но также использует и более изменчивые, настраиваемые свойства волшебства. Поэтому, прежде чем закончить над ним работу, я могу научить его говорить. — Она помедлила. — Мама понимает эти принципы лишь поверхностно. — Лалловё указала на шкатулку. — Изобретение, совмещающее в себе технологии из различных реальностей, — подлинное чудо. Как правило, попытки сделать нечто подобное приводят к грандиозному провалу. Но если брать данный случай, то создателям вивизистора удалось разработать устройство, создающее и управляющее энергией. Энергией жизни.
— Как червь в твоем кольце.
Куперу не нравилось то, к чему клонила маркиза.
— Видишь ли, — она не обращала на него внимания, — передо мной встала проблема размеров. Ты слишком большой для моих нужд, но все же, мне кажется, я вижу способ сделать так, чтобы ты был мне полезен. Разве это не восхитительно? Сейчас я попрошу тебя засунуть свой мизинец вот в эту маленькую красную коробочку, и именно
