Какой бы растерянной Люси ни была, но это последнее заявление заставило ее усмехнуться.
— Иногда, думать наоборот, очень полезно… Кстати, мы сейчас все время говорили только о тебе, но ты не спросил ничего о моих чувствах.
Теперь уже Нацу выглядел растерянным.
— Точно…
Принявшись остервенело чесать темечко, он отвел взгляд — Люси впервые видела его таким смущенным.
— Ну… я как-то решил, что я тебе нравлюсь… и ты захочешь со мной спариться.
«Самомнение у тебя, однако», — подумала Люси.
Но Нацу сейчас выглядел таким поникшим и пришибленным, что ей тут же стало его жалко.
Люси осторожно коснулась его руки.
— Ты мне очень нравишься. Просто насчет спаривания я не уверена. Мне, правда, надо подумать.
Мгновенно взбодрившись, Нацу широко ей улыбнулся.
— Ладно, подумаешь, спаривание. Больно надо! Наверняка нет в нем ничего такого уж особенного. Главное, что ты — со мной… И мы ведь будем спать вместе?
— Будем-будем, — покорно согласилась Люси.
Все равно в этом вопросе она бы Нацу переубедить не смогла, а выгнать из своей кровати — подавно.
— Вот и отлично! — Нацу спрыгнул на пол. — Ух, что-то от всей это болтовни так жрать захотелось!
Прежде, чем Люси успела ему напомнить, что стоит умыться, он уже вылетел за дверь и из коридора донесся удаляющийся топот босых ступней…
Люси действительно собиралась хорошенько обдумать свои отношения с Нацу, но как можно думать о любви, когда кругом столько дел?
После завтрака Люси, выполняя данное самой себе обещание, засела за разбор бумаг в кабинете отца. Драконам, чтобы не мешали, она вручила несколько книжек с картинками, которые сама любила в далеком детстве.
Погрузившись в колонки цифр и сухие бухгалтерские отчеты, Люси быстро забыла о делах сердечных.
А после обеда нужно было начать уборку дома. Он больше месяца простоял запертый и естественно, что во всех комнатах скопилась пыль. Люси удалось привлечь к себе в помощь и Нацу, и Венди, представив беготню с тряпками, ведрами и метлами как некую игру. Нацу особо яростно включился в соревнование под названием «Кто быстрее вымоет свой участок», так что приз в виде самой большой порции пирога достался ему.
Вечером на лечение к Венди пришел Макаров, притащивший на буксире своего закадычного приятеля Яджиму — такого же дряхлого дедульку с полной тележкой старческих болячек. Пока Венди возилась с ними, Нацу уговорил Люси рассказать очередную сказку. Она уселась в кресле у камина, он расположился прямо на ковре и внимательно слушал повесть про исполняющую желания Золотую рыбку.
В какой-то момент Нацу положил голову Люси на колени, и она, не отдавая себе в этом отчета, начала перебирать пряди его волос. Все было так привычно и обыденно, что Люси не сразу вспомнила утренний разговор, а, вспомнив, поспешно отдернула руку. Нацу недовольно замычал и поднял на нее щенячий взгляд.
— Ну ты чего, приятно же… Или тебе не нравится меня гладить? Так и скажи. Если хорошо только мне, это не честно.
Не то, чтобы Люси было неприятно. Часть ее, переполненная женской гордостью, наслаждалась от мысли, что ее прикосновения доставляют Нацу удовольствие. Но в то же время Люси отчаянно смущалась.
— Нет, все в порядке.
Она снова положила руку Нацу на голову, и он, довольный, потерся щекой о ее колени, от чего у Люси внутри словно сжал лепестки цветочный бутон.
Но вот к их компании присоединилась уставшая после применения магии Венди, и Люси сразу расслабилась. Она рассказала драконам еще одну историю и затем погнала всех спать.
Уже второй день с тех пор, как Нацу и Венди поселились в ее доме, проходил тихо и мирно. Люси уже начала надеяться, что так будет всегда…
Согласно записям в бумагах отца с арендаторов уже давно пора было собирать плату. Раньше за деньгами ходил секретарь, но теперь Люси придется заниматься этим самой. После полудня она отправилась в деревню. Нацу и Венди увязались с ней, Люси не возражала — жителям Магнолии стоило привыкать к виду драконов на улицах.
Визит в дом первого же арендатора показал, что присутствие Нацу и Венди совсем не лишнее.
Драконы задержались у забора посмотреть на цветочные клумбы, поэтому, когда крепко сбитый крестьянин открыл Люси дверь, она стояла на пороге совершенно одна.
Она не знала этого человека лично, поэтому, здороваясь, представилась:
— Добрый день. Я — Люси, дочь Джуда Хартфилии. Прошу прощения за беспокойство, но подошел срок вашего платежа по аренде…
Люси слегка смущалась, говоря так: ей было непривычно требовать у кого-то денег. Крестьянин, похоже, истолковал ее неловкость, как слабость. Окинув Люси с головы до ног неприятным, насмешливо-презрительным взглядом, он заявил развязно:
— Вы ошиблись, барышня, мне еще рано платить.
— Но, согласно бумагам отца, прошло уже больше месяца с тех пор, как вы платили в последний раз, — попыталась слабо возразить Люси.
Крестьянин мерзко ухмыльнулся.
— Вы, наверное, что-то не так прочитали. Немудрено, куда уж в такой красивой головке уместиться сложным цифирям.
Люси сжала зубы, в ней поднялась ледяная ярость.
— Полагаю, я умею считать гораздо лучше вас, — холодно произнесла она.
— Может быть. — Крестьянин продолжал ухмыляться, вызывая у Люси сильное желание двинуть по его бородатой харе. — Но после того как вы столько времени провели у драконов, ох…
Он с преувеличенным сочувствием вздохнул.
— После тяжких испытаний, да сразу за дела браться. Немудрено, что сроки оплаты попутали.
Люси уже собралась рявкнуть на него, когда почувствовала движение за спиной, и из-за ее плеча выглянул Нацу.
— Ты скоро?
При его появлении крестьянин изменился в лице, побледнел и растерял всю свою браваду.
— Давай уже, Люси, забирай, что ты хотела, и пойдем дальше. Цветы там, у забора совсем невкусные, а больше тут смотреть не на что.
Не успела Люси ничего сказать в ответ, как крестьянин с поразительной быстротой скрылся в доме, точно растворился в воздухе. И всего через полминуты уже снова объявился на пороге с мешочком в руках, в котором звякнули монеты.
— Прошу, вот плата, — льстиво произнес он, кланяясь Люси, но глядя при этом на Нацу. — Вы уж простите, что задержал вас, господин дракон, госпожа Люси. Премного благодарен за визит, премного.
Он остался на пороге и продолжал кланяться, пока Люси и драконы выходили за забор, а затем шли по улице.
Краем глаза Люси заметила, что цветы на клумбе слегка поредели, и злорадно подумала, что так этому придурку и надо. Пусть впредь знает, как намекать, что она всего лишь хорошенькая дурочка, спятившая после пребывания в драконьем логове.
Следующим в списке арендаторов значился Бора, небезызвестный в
