Исчезнув в двери справа, Бора вскоре вернулся с подносом, на котором, к разочарованию Нацу, стояли только три стакана с водой, да лежала краюшка хлеба.
— Простите за столь скромный стол, — произнес Бора, отводя взгляд. — Не могу вам предложить больше, дела совсем плохи…
Он прервался и вымучено улыбнулся.
— Ах, простите, вам вряд ли интересно слушать о моих проблемах. Полагаю, вы пришли, госпожа Люси, чтобы взыскать долг по арендной плате?
Судя по записям из кабинета отца, Бора действительно был должен уже за три месяца.
— Да, подошел срок.
Люси мучилась от неловкости, сидя на качающемся стуле за обшарпанным столом в этой бедной комнатушке, и при этом требуя денег.
Бора снова вышел и вернулся с мешочком.
— Вот, все что мы смогли наскрести, — преувеличенно бодрым голосом сказал он, протягивая Люси деньги. — К сожалению, там немного не хватает, всего двадцати монет.
Бора взглянул на Люси с мольбой, и она почему-то почувствовала себя виноватой перед ним.
— Я много слышал о вашей доброте, возможно, вы позволили бы мне доплатить недостающую сумму позже?
В этот момент из дальней комнаты раздался жуткий кашель, спазмы сотрясали неизвестного больного не меньше минуты, он хрипел и харкал. Бора дернулся было к комнате, но остался на месте.
— Ого, кто это так ревет? — спросил Нацу со своим обычным бестактным любопытством, которое сейчас показалось Люси неуместным и даже жестоким.
— Мой брат, — коротко ответил Бора.
Он явно не хотел об этом говорить, но Люси не удержалась и спросила, стараясь передать голосом все сочувствие, которое испытывала:
— Чем он болен?
— От тяжелой работы в поле у него обострилась застарелая чахотка. — Бора отвернулся, но Люси успела заметить блеснувшие в его глазах слезы. — Все собранное нами в прошлом году зерно пришлось продать, чтобы купить ему лекарства.
— Я могу попробовать вылечить его! — Венди оживилась. — Что такое чахотка? Судя по названию, она как-то связана с чиханием…
На лице Боры на краткий миг отразился испуг, который он тут же попытался скрыть за натянутой улыбкой.
— Не хотелось бы обременять многоуважаемую госпожу…
Люси поняла: он просто боится, что драконья магия сделает брату только хуже.
— Венди наверняка сможет исцелить чахотку, я наблюдала, как она заставляла срастись раны и выводила яд из тел тех, кто пострадал от фиолетового дракона, — уверенно произнесла Люси. — Подумайте над ее предложением, она — единственная, кто может спасти вашего брата. А пока — возьмите. Они вам нужнее.
И Люси вернула Боре мешочек с деньгами. Сперва он растерялся, но затем начал рассыпаться в благодарностях, пытался целовать Люси руки. Она отнекивалась и, быстро простившись, поспешила уйти, утаскивая с собой обоих драконов.
Идя прочь от дома Боры Нацу все ворчал что-то о невкусном хлебе, а Венди над чем-то задумалась и молчала. Люси же ощущала ту особую радость, которая всегда приходит, если сделаешь доброе дело.
— Значит, этот человек продал все свое зерно? — вдруг спросила Венди.
— Ну да, — рассеяно ответила Люси, все еще прибывающая среди пушистых облаков счастья.
— Тогда почему у него в доме так сильно пахло мукой? — простодушно поинтересовалась Венди.
— Пропах мукой? — повторила Люси, еще не до конца понимая, в чем дело.
— Ага, прямо сильно воняло, — хмуро подтвердил Нацу. — Я-то думал, он нам много вкусного хлеба притащит, раз есть столько муки, а он только чуть-чуть дал. Да и то, какого-то невкусного. Жадюга.
Сбившись с шага, Люси едва не упала.
— Вы уверенны?
Нацу недовольно взглянул на нее
— Еще бы! Из-под пола пахло мукой. Странно, что ты не почувствовала.
Конечно, Люси ничего не почувствовала. Ее обонянию было далеко до собачьего нюха драконов. Нюха, о котором Бора не подозревал, устраивая весь этот спектакль.
Круто развернувшись на каблуках, Люси зашагала обратно. Недоумевающие драконы поспешили за ней.
— О, мы все-таки осмотрим того больного? — предположила Венди.
— Или заставим этого пахнущего цветочками мужика приготовить нормальный хлеб? — Нацу был хоть чуть-чуть, но ближе к истине.
— Бора нас обманул, — процедила Люси. — Его брат здоров, поэтому он так струхнул, когда Венди захотела его лечить. Они собрали отличный урожай и надеются его хорошо продать, не заплатив при этом ни золотого за аренду земли!
Вихрем пронесшись через двор, Люси забарабанила в дверь что есть силы. Бора удивился ее возвращению и явно забеспокоился, хоть и пытался это скрыть.
— Что-то забыли, госпожа?
— Надуть нас хотел, зараза?! — с какой-то шальной веселостью проорал Нацу.
Бора спал с лица, но продолжал отыгрывать роль до конца, как настоящий артист.
— Вы о чем? Не понимаю…
— Покажите, пожалуйста, подвалы, — с опасной мягкостью произнесла Люси. — Я тут подумала, что у вас там могло заваляться немного зерна. Поищем вместе, может быть, найдем?
Бора принял вид оскобленной невинности.
— Вы подозреваете меня в обмане? О да, конечно, легко богачам оскорблять бедных людей, втаптывать их в грязь и пророчить ложными обвинениями.
Он говорил с таким пылом, что Люси заколебалась. Вдруг Нацу и Венди ошиблись? Может быть, зерном пахнет из амбара на участке у соседнего дома?
Но Нацу уже ворвался в комнату. Оттолкнув Бору, он прошел к сундуку и сдвинул тот одним легким движением. Теперь стало видно медное кольцо в полу. Потянув за него, Нацу открыл вход в подвал.
— Да там дофига мешков! М-м-м, и пахнет как приятно.
Демонстративно обогнув застывшего Бору, Люси подошла к люку. Не нужно было даже спускаться в подвал, даже сверху было видно лежащие там туго набитые мешки.
— Интересно, что же это такое… Лекарства для вашего брата? — ядовито осведомилась Люси.
У Боры дергалось веко. Он заметно вспотел, вытер рукой лоб и как-то глупо, точно чокнутый, хихикнул.
— Надо же, откуда все это взялось…
Внутри у Люси все клокотало от бешенства: она злилась и на Бору, и на себя за то, что так легко поддалась на его уловку.
Очень хотелось отобрать у Боры арендованную землю, а еще лучше взять его за шкирку и потащить к судье. Но Люси постаралась успокоиться. Найти нового арендатора будет сложно, да и не было у нее времени на возню в суде, где такой скользкий парень, как Бора, наверняка предоставит множество доказательств в свою пользу.
— На этот раз я закрою глаза на твои проделки, — сухо проговорила Люси и протянула вперед руку с открытой ладонью.
