Просто язык плохо слушался.
И мысли тоже…
ГЛАВА 19
Я начинаю нервничать.
Если отход ко сну был похож на сказку, то пробуждение больше напоминало кошмар или что-то вроде него. Очнувшись, я обнаружила себя лежащей на животе. Судя по ощущениям в шее, — а она просто не ощущалась! — голову вбок я повернула градусов на сто или сто десять. Поясница ныла так, словно кто-то неласковый долго бил меня именно в эту область. Подушка под щекой оказалась влажной — спала я с открытым ртом, потому бонусом шла сухость во рту. О, да! Я же еще руки вытянула над головой, и они, конечно же, затекли…
— Убейте меня, — простонала я в подушку.
Шуршание, которое после пробуждения воспринималось фоновым шумом, резко оборвалось.
— Что-то случилось? — забеспокоился Маир.
— Захочешь усыпить меня еще раз — выбери что-нибудь не такое мощное.
Молчание секунд пять-семь, а за ним — новый вопрос:
— Тебе нужна помощь?
— Да, — выдохнула я, потихоньку начиная шевелить пальцами и шеей, — не смотри на меня сейчас… пожалуйста.
Ни да, ни нет от Маира я так и не услышала. Древний постоял-постоял, зависнув от моей просьбы, а потом скрипнула дверь в ванную.
* * *Как выяснилось в итоге, Маир проявил сознательность и закрылся не в ванной, а в небольшой гостиной. Ванная была целиком и полностью предоставлена в мое распоряжение, чем я не преминула воспользоваться — временные рамки Древний вечером не обозначил, а сейчас не мерил шагами коврик под дверью и не стучал в нее настойчиво с просьбами поторопиться.
Я решила поблаженствовать в горячей воде в свое удовольствие и планировала не вылезать из ванны до тех пор пока Маир не появится под дверью, чтобы мерить коврик шагами, ну и дальше по сценарию, нарисованному воображением. Надо сказать, эльфа я так и не дождалась — вода остыла быстрее. Оказавшись в гостиной я поняла, почему ко мне никто не спешил. Маир развалился в кресле и попивал кофе. Кофейник был стеклянным, поэтому я с уверенностью могла утверждать: Древний уже влил в себя чашки три.
Кроме кофе хозяйка гостиница предложил на завтрак апельсиновый сок, омлет с какими-то зелеными овощами, сырную и мясную нарезку, тосты, несколько вазочек с разными видами джема.
— Какая прелесть! — восхитилась я, плюхаясь в свободное кресло.
Мой спутник не озаботился тем, чтобы чинно усесться за стол, я его охотно поддержала. После многочасового пребывания в неудобной позе держать спину прямо было выше моих сил. Опустив плечи, я еще и ногу одну подняла, упершись пяткой в сиденье и пристроив на коленке подбородок.
— И вкуснота, — Маир развил мою мысль, с интересом наблюдая за тем, как я скрючиваюсь на кресле. — Утро в деревне, — он отсалютовал чашкой кофе, безуспешно пряча за ней улыбку.
— А что такого? — я поиграла бровями, попутно слизывая каплю клубничного джема, убежавшую с тоста.
— Ничего, — мужчина посмотрел в окно. — Накинь шаль — дует.
Сквозняк не чувствовался, но ближайшая ко мне створка действительно была открыта. И шаль на кресле висела. В моем гардеробе такого никогда не водилось.
— Магия? — поинтересовалась я, расправляя, мягкие шерстяные кисти на груди.
Тогда я, кстати, и поняла, что кое в чем Маир прав. На уличный воздух тело реагировало вполне естественным образом. Если бы не чрезмерная расслабленность после принятия ванны, я бы сообразила нормально одеться, а так… Туника на босу грудь — не та одежда, в которой следует представать перед светлыми очами мужчины, если хочешь сохранить с ним сугубо деловые отношения.
— Нет, — Маир повернул голову в мо сторону. — Безвозмездная аренда.
— Мило.
Древний согласно угукнул в ответ и опять сосредоточился на кофе.
— А ты завтракать не будешь?
Мне, правда, стало как-то неловко: я ем, а он кофе цедит.
— Сейчас допью и начну есть, — успокоил меня Маир.
— Хорошо, — кивнув, я активнее заработала вилкой.
Маир же не ускорился, он по-прежнему маленькими глотками цедил кофе, который никак не желал остывать. С чего бы, да?
— Кстати, — внезапно оживился Древний, — я же обещал тебе рассказать историю из детства.
«А может не надо», — подумалось мне почему-то, но вместо того, чтобы праздновать труса и отрицательно качнуть головой, я якобы равнодушно повела плечами. Маир предпочел увидеть в этом жесте положительный посыл.
— Когда я был совсем мальчишкой, я очень любил слушать легенды, которые мать рассказывала нам с Сальмельдис перед сном. Сестра жутко меня из-за этого дразнила, потому что знала: мне не столько нравятся сами истории, сколько слушать голос матери и засыпать под его мелодичные переливы. Отец долгое время не обращал внимание на это. Наверное, считал вполне нормальным, однако потом изменил свое мнение и встал на сторону сестрицы, чему та была бесконечно рада. Я аккуратно выяснил у сверстников, с которыми общался, как те относятся к сказкам на ночь, но они все как один заявили, что байки на ночь — это прерогатива малышни, а нам тогда уже исполнилось аж по шесть-семь лет!
В этом месте рассказа я не сдержала усмешки. Маир тоже.
— В общем, я прислушался к словам окружающих, — продолжил он полсе очередного глотка кофе, — стал проявлять холодность по отношению к матери. Даже уворачивался всякий раз, когда она пыталась меня приласкать. Я видел, как ее огорчает мое поведение, но продолжал упрямо гнуть ту линию, которая пришлась по душе отцу. Потом, много лет спустя после смерти родителей я думал, насколько же сильно обидел тогда мать. Пытался понять, простила ли она меня. Поняла ли.
Под конец голос Маира звучал все тише, слова лились медленнее. Я замерла с тостом, поднесенным к губам. Древний со звоном поставил опустевшую чашку на блюдце. Этот звук вывел меня из оцепенения. Я буквально вгрызлась хлеб, стараясь заесть чужие откровения.
— История за историю, — Маир пододвинул к себе вторую сковороду с омлетом и вооружился вилкой.
— Да-да, — согласилась я, но растерянность скрыть не смогла.
— Что-то не так? — удивился он.
— Да нет! Просто такое чувство… будто я все это уже слышала.
Маир вернул на место крышку, которую собирался снять:
— Это как понимать?
— Ну-у-у… не слово в слов, конечно! — я пустилась в объяснения. Или в оправдания. — Тактика очень знакомая.
— Тактика? — Маир убрал пальцы с несчастной крышки, найдя им более достойное занятие — попытался разгладить морщинку, залегшую между бровей. От моих заявлений не иначе!
— Да, — я неопределенно взмахнула вилкой. — Знаешь, сначала мужчина делает какой-нибудь широкий жест в твою сторону, — я напомнила Древнему о своем вчерашнем усыплении, — потом рассказывает какую-нибудь трогательную историю из детства.
Эльф слушал меня с таким сосредоточенным выражением на лице, что я едва сдерживала смех, но пришлось продолжать:
— Сейчас по законам жанра ты должен признаться, будто без ума от какой-нибудь шерстяной мелкотни, вроде щеночком, котиков
