23
Руна
Мое заклинание огня не работает.
Вообще.
О, я могу снова и снова призывать огонь – ведь расстояние, которое я пыталась игнорировать, теперь подобно заполненной ране, если не исцеленной и заросшей. Но я не успеваю почувствовать покой. Невыполнимая задача совершенно выбивает меня из колеи. Этих ведьм невозможно ничему научить.
Рассказав Агнате вкратце о наших планах, мы расставили задачи по приоритету перед воплощением плана в жизнь. А каждая ведьма, умеющая призывать огонь, сразу возносится на вершину списка. Это заклинание полезно и как нападение, и как защита, и как отличное средство отвлечения противника.
Аметист согревает мою ладонь, а кольцо Николаса все еще покоится на пальце. Я демонстрирую трем девушкам заклинание. Места мало, и Уилл вызвался подождать, пока кто-нибудь не овладеет заклинанием и не поменяется местами.
Я стою в центре комнаты рядом со столом. С него уже убрали поздний ужин Агнаты.
– Когда я обращаюсь к своей магии, то властно приказываю ей действовать. Я не даю силе шанса сомневаться или не подчиняться.
Я поднимаю левую руку к балкам, сжав кулак – хотя знаю, что сверху пять метров пространства. Я упираюсь ногами в пол и призываю свою магию.
– Villieldr.
Фиолетовые языки пламени вспыхивают на моей руке, освещая полные надежды лица ведьм напротив.
– Ваш черед. Отдайте магии приказ. Готовы? Один, два, три.
– Villieldr! – почти одновременно кричат все трое.
И ничего.
Я качаю головой.
– Снова.
– Villieldr!
Ничего.
– Снова.
В этот раз они делают все еще медленнее. Не синхронно. Без особого энтузиазма.
– Villieldr!
Это длится целый час. Неудача за неудачей. Единственный успех – это горстка искр, которые лишь обращаются черными пятнами на полу перед Катрин. Но Софи, Агната и Уилл не могут ничего призвать. Как бы сильно ни просили. Как бы сильно ни сосредотачивались. Сколько бы раз я ни пыталась объяснить им, как правильно это сделать.
Возможно, я ужасный учитель.
Софи прижимает ребра ладоней к глазам.
– Мне нужна пара минут.
– И мне тоже, – отзывается Агната. Я видела их общение вне замка всего пару часов, но уже такое впечатление, что Агната не просто изображала служанку. Она полагается на Софи почти во всем. И это делает Софи счастливой. Меня же от такого подташнивает.
Но в этот раз даже с поддержкой Агнаты, когда Софи отнимает руки от глаз, я вижу: ее лицо лишилось решимости. Она садится за стол, ставит на него локти и роняет голову в руки.
– Я вообще ничего не чувствую, – огорчается Софи. Тандсмёр запрыгивает ей на колени и тычет рыжим хвостом в лицо. – Есть такое понятие, как ведьма-наблюдательница? Я чувствую себя псом на охоте – ощущаю запах кролика, но могу лишь унюхать его, а не попробовать на вкус. Это уже для других.
– Не будь к себе так сурова, Софи. Я чувствую магию, но она меня вообще не слушается, – говорит Агната, плюхнувшись на стул рядом с ней.
Уилл не присоединяется к разговору. Однако по тому, как парень сидит перед камином и проводит рукой по волосам, ясно: его охватили те же чувства.
Мне хочется двигаться, пройтись, развеять разочарование и собирающееся внутри раздражение. Почему у них не получается? Я объясняю все движения и разбираю на элементы основы создания заклинания. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. В моей руке, словно пульс камня, бьется магия земли. Внутри кружится магия моря, будто водоворот в моих венах, призывая дикий огонь.
Я останавливаюсь и открываю глаза, прежде чем заклинание слетает с губ. Затем удивленно качаю головой. Какой же я была слепой. Это заклинание дикого огня родом из моря. Неудивительно, что у них не получается. Морская магия русалки исходит изнутри. Однако эти земные ведьмы должны каким-то образом призвать ее. Возможно, способ есть.
– Катрин, – окликаю я девушку, хотя уже вхожу в ее комнату. Ведьма сидит в углу на кресле-качалке и листает потрепанную старую книгу с искривленным корешком. Она ищет то, что поможет мне вернуться домой. Я указываю на сундук рядом с ней, открытый и полный драгоценных камней, пыльных бутылок и книг, которые ведьма уже пролистала и отмела. – В какой-то из этих бутылок есть чернила осьминога?
– Конечно. И кальмара тоже. А что?
– У меня появилась идея.
Я сгребаю в охапку столько бутылок, сколько могу. Чернила внутри весело плещутся с каждым шагом. Я прошу Катрин взять остальное и прошу Уилла помочь, чтобы захватить достаточное количество камней для всех.
Софи выпрямляется, когда мы расставляем эти предметы на столе.
– Что это? – Очевидно, эти вещи никогда не являлись частью ее уроков с Катрин.
– Идея, – снова отвечаю я.
Платья других девушек похожи на мои. Грубо сшитые, с длинными рукавами и пуговицами вокруг запястий. Но рукава Уилла закатаны, а руки наполнены необходимыми камнями. Грубые края превращают свет в сверкающие пятна – лавандовые, цвета морской волны, огненно-красные. Он осторожно кладет их на стол и отодвигает один за другим в угол поближе к кузине.
Когда все камни оказываются на месте, а его руки пустеют, я внезапно хватаю Уилла за запястье. Он удивленно открывает рот. Впалые щеки краснеют.
Я ни разу не прикоснулась к парню с того момента, как мы танцевали на свадебном приеме; когда оба притворялись теми, кем не являлись. Мой взгляд находит его. В этом свете их синева бушует рядом с чернотой. Жар сразу же ползет по моим щекам. Я слегка приподнимаю его запястье, машу им и как-то поздновато прошу разрешения. Поднимаю бутылочку и внезапно чувствую себя ошеломленной.
– Можно?
Уилл соглашается без лишних вопросов.
Я опускаю его руку, открываю бутылочку и засовываю палец внутрь. Чернила легко прилипают, частично впитываясь, частично оставаясь на поверхности.
Я рисую почти ониксовыми чернилами толстую линию от запястья юноши по накачанным на ферме мышцам его предплечья до локтя. Этот процесс мог бы быть интимным, если бы не наши зрители, глядящие на каждый штрих удивленными глазами. Уилл тоже смотрит на мою работу. Его щеки еще больше краснеют, но тело совершенно неподвижно. Закончив, я не сразу отпускаю руку парня. Все не отпускаю. Вместо этого я сплетаю наши пальцы и поднимаю руки вверх, уверенно улыбаясь ему.
– Ладно, попробуем сделать это вместе, – обращаюсь я к Уиллу. – На счет три. Давай скажем магии, чего мы точно хотим.
Скромная быстрая улыбка приподнимает кончики губ Уилла.
– Полагаю, мы узнаем, горят ли мои цветы.
– Только если ты произнесешь не то заклинание, а в твоей руке спрятана трава. – Улыбка сползает с моих губ, когда я пронзаю его всей оставшейся у меня сосредоточенностью. – На счет три.
– Один, – мы считаем вместе, глядя друг другу в глаза. – Два. Три. Villieldr.
Моя рука зажигается, как и всегда, несмотря на оттягивающий карман аметист. Связь Уилла с землей пронзает
