Архимаг распахнул незакрытую дверь, шагнул вперед и сразу отступил в сторону, давая пройти остальным. Перед глазами был чистенький двор, на половину закрытый тенью от дома слева – день подходил к концу. В дальнем конце двора обнаружился колодец – как символ некогда зажиточного дома, чуть дальше – хлев с сеновалом, справа прислонился к забору одноэтажный пристрой, назначение которого было довольно сложно определить сразу.
В центре двора стоял крупный мохнатый пес пастушьей породы, отощавший, с обвисшей шерстью и очертаниями ребер под ней. Животное замерло буквально на миг, после чего сорвалось с места в сторону детей.
– Стой, – шикнули сразу трое, стараясь упредить атаку друг друга.
С радостным лаем, собака затормозила у ног архимага, поставила лапы ему на грудь и попыталась лизнуть ему лицо, одновременно сигнализируя хвостом счастье от встречи.
– Тихо, тихо, – маг поймал себя на мысли, что впервые в этом мире видит живое существо, которое ему искренне радо, и с удовольствием удерживал крупную морду от очередного порыва слюнявой ласки.
Фил тем временем обошел двор, заглянул в колодец, тронул дверь и попинал ту часть забора, что отделяла этот участок от участка семьи Аркадии и заодно поддерживала верхний земляной ярус от сползания вниз.
– Воды нет, заросло все, – отметил он с досадой, проглатывая слюну. Пить хотелось неимоверно, а у плененного стражника нашелся только кусок хлеба, что изъял дед и ныне скармливал счастливой собаке, – Эй, а нам что есть?
– А где тут душ? – Аркадия с любопытством заглянула за дверь пристройки справа, где обнаружилась небольшая купальная комната с окошками над самым потолком.
– Если повезет, душ будет дня через два, – парень кивнул в сторону гряды темных облаков, что виднелась у самого горизонта, – и то, если ветер переменится.
– Но я не могу без душа! – запаниковала девочка, что все это время стоически мирилась с сором в волосах. Сама мысль о том, что в таком виде придется ходить еще один день, шокировала куда сильнее встречи с лесными хищниками.
– Натаскай воду, или вон – ручей рядом, – донеслось в ответ. Фил еще раз заглянул в колодец и цокнул от недовольства – без магии или денег вопрос просто не решался. Эхо вернуло ему звук, соглашаясь.
– Это она еще туалет не видела, – архимаг утихомирил пса и ныне поглаживал пузо невероятно счастливого создания, сидя рядом с ним.
– Вон там, слева за хлевом, в дальней части двора, – уточнил Фил на вопросительно поднятую бровь девушки, – деревянная кабинка, сразу увидишь.
Аркадия заинтересовалась и быстрым шагом двинулась в указанном направлении. Через некоторое время в той стороне оглушительно грохнуло. Братья переглянулись и побежали на звук.
Девочка обнаружилась живой и здоровой, стоящей спиной к закрытой двери деревенского туалета.
– Я видела ад, – бездушным голосом механического голема произнесла она, рассматривая что-то под ногами.
– Вообще не новость, – отреагировал архимаг.
Фил обогнул Аркадию и заглянул внутрь деревянной кабинки.
– Дед, она действительно проход в ад пробила, – Фил аккуратно прикрыл дверцу и прижал ее спиной.
– Я испугалась, – виновато протянула девочка.
Архимаг отодвинул Фила в сторону и широко раскрыл дверцу.
– Отлично, у нас рядом с домом проход в инферно. Просто великолепно, – с некоторой оторопью произнес дед, разглядывая смутные тени где-то далеко внизу, под деревянной дыркой, – И как, теперь, собственно, ходить в туалет?
– Нет, ну я думаю, чище там точно не станет, – заступился за Аркадию Фил.
– Хотя, ты прав, – задумчиво пожевал нижнюю губу архимаг, – Что-то в этом есть, – добавил он, входя внутрь и закрывая дверцу за собой.
Вышел он через пару минут, невероятно довольным, поправляя брюки на ногах.
– Приступим к лечению пациента? – Напомнил он об ожидавшей их в доме больной матери.
Со скрипом несмазанных петель дверь в дом открылась, открывая вид на высокие ступени веранды. Уровень пола самого дома был выше где-то на полметра, и уже вверху была еще одна створка во внутреннее помещение. Вторая дверь поддалась куда сложнее из-за утепления по периметру косяка. Внутри же был запах застарелой болезни, отполированные доски пола и единственная комната с печкой по середине, столом и широким топчаном возле печи, на которой лежала некогда молодая и красивая женщина, ныне исхудавшая, серо-зеленая, с резкими, острыми чертами лица и еле слышным, медленным дыханием полусна-полуобморока.
– Г-хм, – подал голос Фил, чтобы разрушить атмосферу тоски и предчувствия скорой беды, – Для меня она еще слишком жива. Но если подождем пару часов…
– Нет, – сухо прервал его архимаг, после чего обратился к Аркадии, – И тебе – подавно нет.
– Но я ведь могла бы помочь! – возмутилась она.
– Как с волчонком? – уточнил Фил, но ответа не дождался – девочка надулась и отвернулась в сторону окна.
– Надо хотя бы попытаться, – выдохнул старший, – Без родителя вышвырнут нас из дома. С информацией и вживанием в общество тоже будут проблемы, так что работа оправдана.
– А как же просто помощь женщине, что не бросила детей и выкормила? – возмутилась Аркадия.
– Он это и имел в виду, просто скромный и стеснительный, – пояснил Фил, присматриваясь, как лучше ухватить женщину для переноски. Тело не выглядело сколько-нибудь тяжелым даже для скромных детских сил – в нем едва ли было тридцать килограмм.
– За ткань поднимем, – архимаг дернул пару раз за простыню под пациенткой, – Не растрясти бы.
– А тут нельзя лечить? – поинтересовалась девочка, одновременно легко и без напряжения подхватывая тело женщины на руки.
– Доски сгниют от ритуала, – Фил предупредительно открыл дверь и с некой завистью смотрел на возможности демоницы.
– Только на земле или камне, – добавил архимаг и в очередной раз нахмурился, – Зимой будут проблемы. На снегу тоже нельзя.
– Растопим снег кострами, ерунда. Осторожно, ступенька.
Мать оставили на веранде, не став раньше времени укладывать на холодную землю. Сами же принялись тщательно очищать выбранный участок от сора и травы. Рядом крутился пес, с щенячьей непосредственностью засовывая морду прямо под руки, пытаясь понять, что такого интересного нашли молодые хозяева в земле. Животному вряд ли было больше двух лет, просто выглядел он уж больно крупным, как и все вокруг в глазах десятилетних детей. Возраст собаки можно было легко привязать к памятным событиям по переделу власти – старого защитника дома убили дружинники, а подобрать и воспитать нового удалось не сразу.
Через пять десятков минут последний рисунок рун занял свое место в октограмме.
– Если хочешь, чтобы вышло максимально хорошо, держи ее на руках весь ритуал, но я не настаиваю, – между делом пояснил архимаг, указывая, куда встать Аркадии.
– Единственный недостаток – ты при этом умрешь, – подхватил Фил тем же тоном.
Девочка с ойканьем выпрыгнула из фигуры.
– Ты слишком добр для темного, – недовольно цокнул
