— И что, даже если поцарапаешься?
— Нет, когда поцарапаешься, то не страшно. А вот если порежешься и крови много, то…
«…Тебе повезло. Повышенный болевой порог помогает тебе не бояться боли. Ты просто не знаешь, что такое настоящая боль…»
— Линда? — прошептал Крейн. — Нет, невозможно.
…Спустя пятнадцать лет после этого инцидента они встретились на вечере встречи выпускников. Линда была с мужем и гордо носила теперь фамилию Норман. Это явилось предметом шуточек, потому что её второе имя было Норма. Линда Норма Норман.
— У меня всё в норме, — весь тот вечер повторяла девушка, смеясь.
У неё действительно было всё в норме. Красивый и любящий муж, большой дом, престижная работа, хороший достаток — мечта, а не жизнь. Девушка осталась всё такой же симпатичной, милой и приятной в общении, было видно, что они с мужем любят друг друга и гордятся своими успехами. С презрением тогда Крейн смотрел на неё: и он хотел стать частью этого мира? Вот так же, как они, с утра ходить на работу, перед выходом из дома целовать друг друга сначала нежным, а потом дежурным поцелуем, весь день вкалывать на своей работе, встречаться вечером, готовить ужин, прибираться дома, смотреть телевизор, а потом ложиться спать, заниматься сексом всё реже и реже, привыкая друг к другу и чувствуя, как желание постепенно сходит на нет. Зарабатывать деньги, купить машину, на выходные выбираться куда-нибудь на природу и наслаждаться этим бесхитростным счастьем, в глазах окружающих выглядя идеальной парой. Неужели он этого хотел?
Он обвёл взглядом своих одноклассников: почти все они жили такой жизнью. Мало кто из них добился в жизни чего-то впечатляющего. Нет, всё-таки хорошо, что это тупое общество потребителей так и не приняло его в свои ряды! Он равнодушно наблюдал, как они делятся друг с другом своими так называемыми «успехами».
Его, конечно, больше никто не дразнил пугалом. Весьма успешный подающий надежды психиатр, которому выпало назначение в клинику Аркхэм, что свидетельствовало о его успехе и таланте. Они смотрели на него, дежурно улыбались, но как только узнавали, где он работает, то старались побыстрее свернуть разговор, сводя всё к стандартным фразам.
Высидев ровно столько, сколько позволяли правила приличия, Джонатан Крейн откланялся и покинул это глупую вечеринку. Но далеко не ушёл, потому что хотел вернуть долг.
Он шёл за ними следом. И на эту встречу выпускников он согласился идти только потому, что хотел им всем отомстить. Первые опыты с Фобосом, введённым внутривенно, успехом не увенчались, и теперь Джонатан решил превратить его в газ. Ему нужны были жертвы, чтобы опробовать газ страха на них. И эту честь ему окажут те, кто издевался над ним в детстве. Линда с мужем сели в машину и уехали, а остальные пошли домой, весело переговариваясь…
Четверо до своих домов так и не добрались. Лишь утром в полицейский участок явился один из них, рассказал, что в один момент он и его друзья обезумели, накинувшись друг на друга и устроив кровавую бойню. Признавшись в этом, парень, дико вращая глазами и вздрагивая от малейшего шороха, долбанулся головой об стену так, что разбил себе голову и через пять минут скончался, не приходя в сознание.
А Джонатан Крейн с невозмутимым видом в лабораториях Аркхэма делал пометки в своих записях. Теперь следовало проверить воздействие Фобоса на женском организме. И он знал, какая женщина окажет ему честь стать первой подопытной…
…- Я никогда не была твоим врагом, Джонатан.
— Прекрасная Линда. Линда милосердная*, — надменно улыбнулся доктор, презрительно глядя на неё. — Разве я просил многого? Одна улыбка, один благосклонный взгляд, и мне плевать было бы на этих идиотов, что вечно приставали ко мне. Но нет, даже такой малости ты не могла мне подарить.
— Если бы они заметили, что я добра к тебе, тебе бы доставалось в разы больше.
— Какая милая жалость, Линда. Какое очаровательное милосердие, — голос Крейна был полон яда. — Но я пришёл сюда не за этим. Я пришёл поблагодарить тебя.
Она покачала головой, отводя взгляд:
— Меня не за что благодарить, Джонатан.
Он воспользовался тем, что она отвлеклась, и быстро надел на себя маску.
— Настала пора встретиться со своим страхом, — прорычало Пугало, распыляя газ…
Она не кричала. Линда, стояла, широко распахнув глаза. Пугало вглядывался в них и видел тот ужас, который раздирает её личность на куски. Но она не кричала, как те четверо.
Помня её страх — страх крови, Джонатан представлял, что сейчас творится в её воображении.
— Что ты видишь?
Рот её приоткрылся, словно она сейчас закричит. Линда медленно подняла руку, словно хотела дотронуться до того, что видела, надеясь убедиться, насколько реально её видение.
— Нет, — шептала она, отрицательно качая головой, — нет-нет…
Затем глаза её наполнились слезами, и она непроизвольно прикрыла рот рукой, пытаясь удержать внутри рвущийся наружу крик. Но кричали её глаза, Крейн видел это, просто вопили от ужаса, едва не выскакивая из орбит.
А через пару секунд девушка потеряла сознание, рухнув к его ногам. Крейн быстро огляделся, а потом снял маску. Своеобразная реакция. Интересно, вспомнит ли она завтра, что тут произошло? И тут он придумал, как всё обставить, чтобы заставить её сомневаться в себе самой.
Он подхватил бесчувственное тело на руки и унёс в спальню. Там он раздел девушку и уложил на кровать. Одежду развесил на плечиках в шкафу. Когда она завтра проснётся, то будет думать, что кошмар ей всего лишь приснился. Он склонился над Линдой, вглядываясь в её лицо. Всё-таки интересно, что она видела?
…Он следил за ней, ненавязчиво интересовался, вслушивался в разговоры.
Ничего. Всё та же идеальная семья, всё та же тихая размеренная жизнь, всё та же прекрасная милая Линда. А через год случилось несчастье, заставившее всех, кто знал эту семью, содрогнуться. Кто-то зверски напал на Норманов, убил Линду и её мужа, а затем спалил их дом. Обгорелые изувеченные тела жертв нашли, когда потушили пожар. Каждому из них было нанесено не менее двадцати ножевых ранений. Очень долго искали убийцу, но так и не нашли до сих пор.
Все, кто знал их, недоумевал — за что? Такие милые, очаровательные люди. Они, казалось, всегда были наполнены светом и любовью. Они никогда никому не делали зла, и все окружающие любили их.
Пару раз, бывая на городском кладбище, Крейн видел эти две могилы: Фредерик и Линда Норман. Два надгробных камня рядом и общая клумба цветов, за которыми ухаживали скорбящие родственники и друзья.
— Нет, — пробормотал доктор Крейн, — это не может быть Линда.
