Не оставила.
Засуньте Нарайяна в такое место, где он не будет меня раздражать, – приказала Дрема, окончательно успокоившись. – Через день-другой я решу, что с ним делать. – Она предпочла бы немедленно передать душилу Костоправу и Госпоже. – Командирам батальонов, полков и бригад, а также всем старшим офицерам собраться через час в здании штаба.
– Думаешь, там хватит места? – усомнилась Сари. – Я не ожидала, что эта крепость так мала.
– Я тоже. Хоть мы и знали, что в прошлом это славная курьерская станция. Проклятье! Как бы я хотела, чтобы Тобо сейчас был здесь.
– И я. – Сари очень переживала, что вся ее родня сейчас так далеко. За годы, прожитые в Хсиене, она успела привыкнуть к тому, что у нее снова есть настоящая семья. – Я тут подумала… стоило ли посылать сразу и Тобо, и Мургена в одно и то же опасное место?
– Вроде Врат?
– Хотя бы. Или еще куда-нибудь, где с обоими разом может случиться несчастье.
Дрема понимала мучения Сари. Злодейка-судьба уже лишила ее двух детей и мужа. Утрата мужа ее не очень огорчала, без него жилось лучше. Но редко можно встретить мать, которая не стала бы вечно скорбеть по своим малышам.
И все это произошло во время исключительной по жестокости осады Джайкура, или Дежагора, – осады, которая искалечила судьбы столь многих братьев Черного Отряда и навсегда отяготила их души пониманием собственной уязвимости.
– Хорошая идея, – согласилась Дрема. – Правда, можешь не сомневаться, что мужчины будут против. Вот ты можешь представить, что Ранмаст и Икбал согласятся вести разведку порознь, не чувствуя локоть друг друга?
Сари вздохнула и медленно покачала головой:
– Если гунниты правы насчет Колеса Жизни, то я, наверное, когда-то была злодейкой похлеще Хозяина Теней. Потому что нынешняя жизнь не перестает меня наказывать.
– Тогда позволь мне сказать, что веднаиткой быть еще труднее. Нельзя ни в чем обвинить прежнюю жизнь. И можно попросту сойти с ума, гадая, за что Бог так прогневался на тебя в этой.
Сари кивнула. Момент слабости прошел, она вновь взяла себя в руки.
– И ты полагаешь, что мне уже следовало бы смириться с этой жизнью?
Дрема подумала, что она так и поступила – насколько это удалось, – но не ответила. Не хотелось подталкивать Сари к самокопанию. Душевных сил ей это уж точно не прибавит.
– Скоро начнется совещание старших офицеров. И мне нужна твоя помощь. Постарайся мыслить шире. Я заново обдумываю наш стратегический план. Расстояния теперь слишком велики для стремительных рывков. Мы быстро слабеем, а враг крепнет. И я хочу выслушать твои соображения насчет смены тактики.
– Я буду в порядке. А поплакать на чьем-нибудь плече мне время от времени необходимо – просто для того, чтобы жить дальше.
46
Ниджха. Тьма приходит всегда
В Ниджху пришла тьма. А вместе с ней и почти сверхъестественная тишина. Внутри грубых крепостных стен старшие офицеры совещались с Дремой и Сари. Снаружи солдаты готовили ужин, чинили оружие и экипировку, а больше просто спали, вымотавшись за день. Ночного отдыха всегда не хватает, чтобы полностью восстановить силы после долгого перехода.
Впервые со дня своего освобождения Гоблин обнаружил, что за ним никто не следит. О нем забыли. Некоторое время он не осмеливался в это поверить. Командиры Черного Отряда славятся острым умом. Возможно, его попросту проверяют.
Но вскоре стало очевидно, что он действительно свободен от всяческой опеки. Этот момент наступил слишком рано и далеко от того места, где Гоблин предпочел бы находиться, но вряд ли ему когда-нибудь подвернется более удачная возможность.
Нарайян встревоженно зашевелился: отчаяние было столь сильным, что душилу ничуть не утешало его собственное, все еще продолжающееся благополучие. Никогда еще Дщерь Ночи не была так далека; никогда еще разлука не была такой долгой. Если он потеряет эту девушку, всякое движение вперед утратит смысл. Надо будет возвращаться к Кине. Больше он уже ничего не сможет сделать.
Впрочем, остается крайне зыбкий шанс, что живому святому обманников удастся продолжить главное дело его жизни. Да и жив он еще только потому, что захватившие его враги хотят преподнести подарок родителям девчонки.
Такое с ним уже было.
Его дни и часы уже сочтены, а вера вновь подверглась суровому испытанию.
Он услышал слабое шипение, показавшееся знакомым. Но ведь этот звук и в самом деле знаком! Сердце старика заколотилось. Это же опознавательный сигнал душил, пароль, применяемый в темноте, когда движения рук бесполезны. Нарайян откликнулся таким же шепотом. И раскашлялся от усилия.
Обмен сигналами продолжался, пока Нарайян не убедился, что его отыскал брат по вере.
– Зачем ты пришел? – спросил он. – Спасти меня невозможно.
Он использовал тайный жаргон душил, что стало окончательной проверкой. Как минимум это позволяло узнать ранг собеседника. Ранг оказался высок – очень немногим удавалось его достигнуть.
– Сама богиня послала меня передать тебе ее любовь и благорасположение. Она признательна за все принесенные тобой жертвы. И она заверяет, что награда будет достойной. Знай же: Кина воскреснет гораздо раньше, чем рассчитывают не верящие в ее победу. Знай же: твои усилия и непоколебимая вера сыграли в этом решающую роль. Знай же: ее враги скоро будут захвачены врасплох и уничтожены. Знай же, что она благословляет тебя и ты будешь стоять рядом с ней, когда мы будем праздновать Год Черепов. И знай же, что из всех, кто служил ей когда-либо, даже из многих ее святых, ты был самым любимым.
47
Врата Теней. Ремонтники
Из лагеря, разбитого ниже Врат, бежал поток Неизвестных Теней – Тобо пытался отвести исходящую от Ворошков угрозу. Его особенно волновала судьба тех, кто охранял Длиннотень, пока Шиветья каким-то образом не сообщил ему, что для летающих колдунов они невидимы.
– И ты ему веришь? – спросила Госпожа. – А если он попытается заключить с Ворошками сделку получше, чем с нами?
– Что еще за сделка с Ворошками? Мы дадим ему то, чего он хочет. Причем не пытаясь его контролировать и даже почти ничего не прося взамен.
– Наверняка он думает, что таких хороших сделок не бывает. – Госпожой овладела ее обычная подозрительность.
– А что стало с золотым кайлом? – спросил я. – С Ключом обманников к Вратам?
После паузы, в течение которой Тобо решал, что можно нам рассказать, он ответил:
– Я оставил его у Шиветьи. Он может снова понадобиться, когда придет время убить Кину. Не знаю другого места, где он будет менее досягаемым для тех, кто верит в богиню.
Тобо обвел нас взглядом, в котором читалась тревога. Парень надеялся умолчать о сделанном. Золотое кайло – у душил чрезвычайно важная реликвия, с помощью которой можно освободить Кину.
И Тобо боялся, что как минимум один из нас расскажет еще кому-нибудь об услышанном.
Ночь
