Душелов показалось, что пленников развеселило ее появление, как будто минуту назад кто-то из них выдал шуточку, выставляющую ее полной дурой.
Душелов не обратила на них внимания. Сейчас ее больше заботило, сильно ли встревожилась ее сестра из-за отсутствия магии на поле боя. И если еще минут пятнадцать ни у кого не зародится подозрения…
68
Таглиосские территории. Пламя на поле боя
Когда сверкающий световой туман накрыл Жизнедава, я слез с коня и пересел на летающее бревно, которое мне предстояло разделить с Мургеном. На бревне значилось имя Магадана, написанное буквами языка Ворошков. На левом фланге Вдоводел тоже готовился воспарить вместе с известным энтузиастом высотных полетов Плетеным Лебедем. Все летающие бревна уже были подготовлены к атаке, и каждый снабжен абсурдного вида бамбуковым каркасом для установки многочисленных самодельных приспособлений.
Где-то далеко в тылу Тобо и Ревун готовились поднять ковер, потрескивающий от тяжести сюрпризов для врага. Крикливый колдун все еще брюзжал себе под нос, потому что его заставили поделиться с Тобо секретами управления ковром.
Нам предстояло поднять в воздух огромное количество убойных штучек, чтобы пустить их в ход, когда Душелов выдаст свое местонахождение или когда наша атака начнет выдыхаться.
Последнего не произошло. Бегство передовой линии таглиосцев стало для нас сбывшейся мечтой. Вторая линия продержалась лишь чуть дольше. Третья, состоявшая, очевидно, из лучших войск Протектора, проявила больше упрямства. Я, довольно долго проживший бок о бок с Душелов, понял, почему третья линия имела дополнительную мотивацию: военачальник не принадлежал к числу тех, кто прощает своих солдат.
Однако вряд ли можно судить за это Душелов: от стоявших ранее над ней она и сама не ждала любви или прощения. В мире, откуда она пришла, такое считалось нормой. Северная империя не терпела ни доброты, ни сочувствия.
Упорство третьей линии было сломлено уверенностью и четкостью действий наших солдат. Слабодушные уже покидали ряды и бежали к далекой опушке леса, где их кто-то собирал и организовывал заново.
Едва мы взлетели, внизу прямо перед нами вырос купол ярко-красного света и через несколько секунд угас. Я еще неуклюже набирал высоту, когда второй световой купол, на сей раз карминовый, возник и исчез слева.
За этим последовало еще пять-шесть вспышек – каждая красноватого оттенка. Через некоторое время я убедился, что взлетел достаточно высоко, и лишь тогда рискнул отвлечься от управления бревном и посмотреть на то, о чем Мурген у меня за спиной бормотал на протяжении всего подъема.
Какая-то магия покрыла землю кругами равномерной мглы. В этих кругах, ярдов двенадцати диаметром, возникали красные цветы, мгновенно распускаясь из крошечной точки до границы круга, – почти черные в центре и огненно-желтые на краях. С высоты мне были видны только эти внезапно и бессистемно расцветающие хризантемы.
Что бы там ни происходило, оно было пассивным и не нацеленным на нас. Эту магию противник подготовил заранее, а привело ее в действие наше наступление. И теперь мы за это расплачиваемся.
А Душелов так и не показалась.
Далеко слева от меня Госпожа и Лебедь окутались дымом – прикрепленные к их бревну бамбуковые трубки осыпали вражеский лагерь огненными шарами. Десятки попали в цель, но среди нашего войска продолжали распускаться красные круги.
Я переместился на полмили вперед.
– Обработай лес, – сказал я Мургену. – Она где-то там. И куда подевались вороны, будь они прокляты? Почему их не бывает рядом, когда они позарез нужны?
Вороны смылись еще при нашем взлете. Наверное, им не нравилось подниматься слишком высоко.
Я нигде не замечал признаков работы Неизвестных Теней. Впрочем, и не ожидал увидеть. Почти всех своих приятелей Тобо ночью отослал подальше, ради их безопасности.
Иногда в момент крайнего нервного напряжения замечаешь странные вещи. Я обнаружил отсутствие ворон близ поля боя. Весьма зловещее отсутствие. Такого еще не случалось на моей памяти.
Но над лесом уже кружили стервятники.
Мурген прокричал что-то насчет врага, которого ободрила наша неудача.
– Тогда кидай шары вдоль опушки, – посоветовал я.
Но выполнять совет пришлось бы мне самому, потому что для точного бомбометания нужно направить бревно в сторону цели.
Малышка Шукрат, лучше обученная управлять своей снастью, появилась с востока и промчалась низко над опушкой, поливая огнем таглиосцев. Она почти ни разу не промахнулась.
Наша наземная атака остановилась. Дрема не отступала, но и не желала встретить новую смертоносную магию.
Я оценил последствия лишь после приземления. А вернуться пришлось довольно скоро, – исчерпав запас огненных шаров, мы с Мургеном остались не у дел.
Я без труда представил, как хохочет где-то в лесу Душелов, видя, какой урон причинила нам.
Таглиосцы провели беспорядочную и неуклюжую контратаку, которая обернулась катастрофой, когда они снова побежали. Магия Душелов не различала своих и чужих, а улавливала лишь направление движения.
Мы сели далеко в своем тылу. Я перебрался с бревна на лошадь и направился вперед. Колдовство, примененное Душелов, внушало ужас. Место, где распустился огненный цветок, выделялось красным цветом такого темного оттенка, что граничил с чернотой. На границе круга чернота слабела, постепенно уступая место пожухлой траве. Но внутри смерть собрала обильный урожай.
Там были люди, погрузившиеся в землю – кто по лодыжки, а кто по бедра и глубже. Застывшие на ходу, сохранившие свое место в строю. Но внутри доспехов теперь не теплилась даже искра жизни.
Кто-то попробовал снять с мертвеца доспехи, но увидел внутри лишь обугленную плоть и кости. По быстрым подсчетам выходило, что мы потеряли от четырехсот до пятисот человек, причем быстрее, чем это можно описать.
– Тут что-то не так, – сказала я. – Душелов остановилась.
– Что? – Мурген исследовал смертоносный круг и обнаружил, что теперь он холоден, а его видимая поверхность не толще ногтя. – Ты о чем?
Позднее, собирая мертвецов, мы обнаружили, что они не погрузились в землю. Под черной поверхностью мы не нашли ничего. Тела и доспехи словно испарились.
– Вдруг прекратила игру. Ведь она как-то управляла этими кругами, иначе уничтожила бы собственных солдат при первом отступлении. Но теперь предохранитель не действует. Из-за чего?
Внезапно стервятники над лесом стали быстро снижаться по спирали, словно желали на кого-то напасть.
– Давай-ка узнаем, чем занята Дрема, – решил я.
Дрема выслала разведчиков, чтобы определить границы опасной зоны. На наших флангах цветы смерти пока не распускались.
Стервятники задержались над самыми верхушками деревьев. Но одному захотелось опуститься чуть ниже.
Золотисто-коричневая лента взметнулась гигантским жабьим языком. Птицу окутало сияние цвета мочи, превратив ее в черный силуэт. И этот силуэт распался на сотни осколков, которые посыпались вниз, как падающие листья.
Оставшиеся стервятники решили, что их где-то ждут неотложные
