— Тебе не идет философский настрой, — пояснил он, глядя на растрепанную сестру смеющимися глазами.
— Ах ты мелкий… — зашлась в возмущении Найя, — я тебе покажу!
На дно метнулись два гибких тела.
Наигравшись, они вышли на берег. Даро вытряхнул из сапог песок, Найя распустила волосы и достала гребешок, чтобы вычесать водоросли и заново заплести хотя бы одну косу. Когда она закончила расчесываться, брат подошел и провел пальцами по ее вискам, собрав волосы, начал скручивать жгуты.
— Неужели ты еще помнишь, как это делать? — спросила Найя, послушно выпрямив спину, чтобы ему стало удобней.
— Конечно, помню, — уверенно переплетая пряди, ответил Даро. — До обряда мои были длиннее твоих.
— А еще — гораздо гуще и красивее, — вздохнула она.
***
Работа на верфи оказалась сложной и интересной. Алур Ито — инженер, под началом которого трудился Риэ — разрабатывал новую модель транспортника. Разные команды проектировали разные составляющие корабля, Риэ видел, как эти части сливаются в единое целое на большой голограмме. Порой модель начинала светиться желтым цветом, указывая на места, где машинная проверка нуждалась в помощи живого разума. Тогда в главном кабинете Ито, в котором работали и стажеры, собирались все участники процесса и вместе решали вопросы, исправляли ошибки. Риэ жадно слушал опытных судостроителей, стараясь не пропустить ни слова. Но в последнее время ночи Риэ стали гораздо мучительнее дней, в которые можно было отвлечься работой. Ночи заполняли воспоминания и несбыточные мечты, порой удавалось заснуть лишь к рассвету. Поэтому к концу дня детали на экране Риэ начинали сливаться в одну.
И снова приходили болезненные, но столь драгоценные воспоминания о встрече с Туа.
Когда только она успела не просто проникнуть в сердце, а словно стать им? Теперь оно билось неровно и как-то пусто. Будто не было уверено, что стоит продолжать это делать. Но Риэ сжимал зубы и заставлял себя работать, спать и работать снова. Когда-нибудь должно стать легче. Так не может продолжаться вечно, что-то умрет первым — или чувство, или он сам. Это были недостойные сиуэ мысли. Расскажи ему раньше кто-нибудь такое — Риэ только презрительно фыркнул бы и покачал головой. Влюбленность — это всего лишь взаимное влечение, да еще толика любопытства. Впоследствии к ним может прибавиться дружба и уважение — так строятся семьи. А о том, что внезапно накатит безумие, когда вся вселенная сжимается до размеров одного-единственного лица… до улыбки любимых губ… он не имел понятия. Это же просто сказки! Но Риэ пришлось убедиться, что если и сказки — то не просто красивые, но и весьма жестокие.
Он поднял руку и тронул символ Марай у себя на затылке. Богиня воды, любви и познания отметила его своим знаком. Благословение то было или проклятие?!
Риэ помнил отдельные яркие моменты. Залитую светом кожу. Поворот головы. Локон волос. Жесты.
«Моя душа умолкла».
«Я буду помнить, как она звучит».
Риэ отчаянно хотелось попросить ее об одном, слова готовы были сорваться, но он удержал их.
«Спой мне. Спой мне в последний раз».
Но это стало бы песней птицы в клетке. Лучше он запомнит переливы ее голоса там, на черно-белых дорожках сада, когда капли росы сияли как драгоценные камни, которые он бы не смог ей подарить, да они и не были ей нужны.
Он помнил так и не пролившиеся слезы в ее глазах. Туа сильнее него. Она не сломается. Будет выполнять свой долг до смерти. И эти девять капель не превратятся для нее в яд, как для самого Риэ, а лишь придадут сил.
— Зунн, не спи.
Риэ вскинул голову, встретившись взглядом со смеющимися глазами соседа по голоэкрану. Озро недавно утвердили в должности младшего помощника, он работал на верфи уже полтора оборота.
— Где ты ночи проводишь, что тебя потом клонит к земле целый день? — смеясь, спросил он. — Гляди, Алур увидит — выгонит.
— Не выгонит, — собрался с мыслями Риэ. — Я уже все закончил.
— Ну ты даешь, — округлил глаза Озро. — Тогда и мне надо поторопиться.
***
На базаре было как всегда шумно, остро пахло дымом и вареными на пару клешнями иско. Цветная голограмма над центральной площадью показывала отрывок танца, зазывая на представление в высокий блестящий шатер, откуда доносился мерный рокот барабанов. Риэ пробирался между рядов, отыскивая взглядом нужный прилавок с приметным красным навесом, когда его схватили за локти, в бок уперлось лезвие. Коммуникационный браслет аккуратно сняли с руки. Риэ замер, медленно выдохнул и, скосив взгляд, увидел знакомую ухмыляющуюся рожу с шрамом на щеке.
Заведя Риэ в тихий проулок, они его отпустили. Риэ моментально выхватил меч, однако тот мало помог бы в узкой стрелке из четырех сходящихся улочек, каждую из которых занимала тройка низших. У одного Риэ заметил лучевой пистолет. Он оторвал взгляд от дула и ровно сказал:
— Я уже дал ответ.
Вперед вышел сиуэ в годах, на шее виднелась толстая металлическая цепь с квадратными звеньями. Такие носила отколовшаяся каста жрецов Тиоса: «непорочные». Когда-то они были частью культа, но позже эту ересь запретили. Они считали сиуэ недостойными милости бога плодородия, тысячелетнюю демографическую катастрофу — волей высших сил, а то, что она была предотвращена — преступным вмешательством в ту самую волю. Риэ знал о них лишь то, что свои потоки адепты переживали закованными в цепи, дабы не поддаться преступной слабости бренного тела. Кусок такой вот цепи и украшал шею стоящего перед Риэ «непорочного». Видимо, жрец был тут главным.
«Убери оружие и говори так, как заповедано богами», — велел он.
Риэ отключил лезвие, потому что сейчас оно все равно не спасло бы его, разумнее экономить батарею для более подходящего случая.
«Я не стану говорить с преступниками и самоубийцами», — Риэ посмотрел на жреца. — «Что ты здесь делаешь? — он обернулся и нашел взглядом парня со шрамом. — Зачем вы его слушаете? Его религия — это смерть!»
Жрец едва заметно улыбнулся.
«Смерти предшествует жизнь. Смерть смерти рознь. Смерть приносит пользу мирозданию».
Риэ устало опустил руки и прислонился спиной к стене. Вряд ли они убьют его, иначе уже сделали бы это.
«Чего вам от меня надо?»
«У нас есть покровители наверху», — выпрямился жрец. — «Ты нужен им. Мне, напротив, гораздо больше хочется прекратить твою пустую жизнь».
Риэ усмехнулся. Какие разительные перемены в способах вербовки в этот тухлый косяк.
«Недавние события оставили след, — многозначительно шевельнул бровями «непорочный». — Многие противники древних законов мертвы по милости Элай. И семью твоего дружка уже не поддерживают так, как
