Я дрожала и читала книгу. Ждала перевоплощения, разрываясь между страхом и желанием. Но слова на хрупкой, пятнистой странице оставались лишь словами. Я гадала, окажусь ли в прошлом еще раз, увижу ли его снова, пойму ли, почему это случилось со мной, и действительно ли принцесса Нора похитила камень.
Было так много вопросов и ни одного ответа.
– Бриенна!
Голос Томаса, дворецкого, раздался среди теней библиотеки. Он застал меня врасплох, и я подпрыгнула. Мои ноги затекли и теперь горели так, словно в них втыкали иголки. Он стоял на пороге.
– Мадам приглашает тебя в свой кабинет.
Я кивнула и положила «Книгу Часов» на стол для занятий. Последовав за ним, я пыталась собраться с духом, мысленно вцепившись в образ Лиадан Каваны и воображая, что она дает мне толику своей силы и храбрости. Все же, войдя в кабинет Вдовы, я дрожала. Я ждала этого момента семь лет и понимала, что проиграла.
Вдова сидела за столом, окруженная теплым мерцанием свечей. При виде меня она улыбнулась.
– Пожалуйста, присядь, Бриенна. – Она указала на кресло перед собой.
Я подошла к нему и села, совершенно скованная. Мои руки были холодны как лед. Я сложила их на коленях и стала ждать.
– Как тебе вчерашнее солнцестояние? – спросила Вдова.
Мне потребовалась пара секунд, чтобы собраться с мыслями. Должна ли я вести себя так, словно ничего не случилось, или нужно дать ей понять: я знаю, что не приглянулась ни одному из покровителей?
– Мадам, я должна извиниться, – выпалила я. Это был совершено не тот ответ, который ей хотелось услышать, но, едва я это сказала, слова потекли рекой. – Знаю, что вчера не раскрыла своей страсти, подвела вас и господина Картье, и…
– Милая моя девочка, пожалуйста, не извиняйся, – мягко прервала она. – Я позвала тебя не за этим.
Я глубоко вздохнула, стиснула зубы так, что стало больно, и посмотрела на нее. Нашла в себе крупицу мужества и признала свое поражение:
– Я знаю, что не получу предложений, мадам.
Я не понравилась Николя Бабино и Брису Матье. Но, прежде чем правда окончательно лишила меня самообладания, Вдова проговорила:
– Предложений не было, но это не должно угнетать тебя. Я знаю об испытаниях, что выпали на твою долю за эти годы, Бриенна. Ты работала усердней, чем любая избранная на моей памяти.
«Спроси ее теперь, – раздался тихий голос у меня в голове, почему она приняла тебя и как зовут твоего отца».
Но, для того чтобы задать вопрос, требовалось больше смелости и уверенности, а мои силы иссякли. Я сжала в руках подол ученического платья и произнесла:
– Я уеду завтра, с остальными. Не хочу больше обременять Дом.
– Уедешь завтра? – как эхо откликнулась Вдова. Она встала, прошлась по комнате и остановилась у окна. – Я не хочу, чтобы ты уезжала завтра, Бриенна.
– Но, мадам…
– Знаю, о чем ты думаешь, милая, – прервала она меня. – Ты считаешь, что недостойна быть здесь, что твоя страсть зависит от покровителя, обретенного на солнцестоянии. Но у каждой из нас свой путь. Да, пять твоих сестер обрели покровителей и завтра уедут, но это не делает тебя хуже. Напротив, Бриенна, мне начинает казаться, что я не разглядела твоих талантов и неправильно подобрала тебе покровителей.
Наверное, я смотрела на нее с открытым ртом. Обернувшись, Вдова улыбнулась.
– Я хочу, чтобы ты провела со мной лето, – продолжила она. – За это время мы найдем тебе подходящего покровителя.
– Но… мадам… я не могу просить вас об этом, – выдавила я.
– Ты и не просишь, – ответила она. – Я сама это предлагаю.
Мы замолчали, прислушиваясь к собственным мыслям и голосам бури. Вдова вернулась за стол.
– Не я утверждаю, раскрыла ли ты страсть или нет. Это решение господина Картье. Но, думаю, еще немного времени здесь пойдет тебе на пользу, Бриенна. Надеюсь, ты останешься на лето и к осени будешь украшением достойного покровителя.
Разве не этого я хотела? Немного времени, чтобы навести лоск, измерить истинные глубины своей страсти. Мне не придется смотреть в глаза деду, разочарованному моей неудачей. Меня не назовут бездарной.
– Благодарю вас, мадам, – ответила я. – Я с удовольствием останусь на лето.
– Рада это слышать. – Вдова снова поднялась на ноги, и я поняла, что она меня отпускает.
Я медленно поднималась по лестнице, возвращаясь к себе. С каждым шагом мне становилось все больней – я начала понимать, каким будет это лето: тихим и одиноким. В Доме, кроме меня, будут только Вдова и несколько слуг…
– Кого ты выбрала? – услышав мои шаги, радостно обратилась ко мне Мириай. Она, опустившись на колени, укладывала вещи в сундук из кедра, стоявший в изножье ее кровати.
Мой сундук находился в тени. Я уже собрала его, думая, что уеду завтра с остальными. Теперь придется все доставать обратно.
– Мне не сделали предложений. – От признания стало легче. Словно теперь, когда правда открылась, я снова могла дышать и двигаться.
– Что?
Я села на свою кровать и взглянула на книги Картье. Надо будет не забыть отдать ему их завтра, до прощания.
– Бри! – Мириай подошла ко мне и опустилась на матрас. – Что случилось?
У нас не было возможности поговорить. Прошлой ночью мы были измучены корсетами и так устали, что рухнули в кровати без сил. Мириай сразу же засопела, а я лежала без сна, глядя во тьму, и думала.
Теперь я ей все рассказала.
О том, что подслушала в коридоре, о трех покровителях, о том, как Цири выбрала врача, о моих оговорках и об испорченном ужине. Я поведала ей о предложении Вдовы, о возможности остаться на лето, о том, что не могла разобраться в собственных чувствах.
Единственное, что я утаила, – залитый звездным светом миг с Картье в садах, когда он коснулся меня и наши пальцы сплелись. Я не могла рассказать о том, как он решил нарушить правило, хотя Мириай сохранила бы тайну.
Она обняла меня одной рукой.
– Мне так жаль, Бри.
Я вздохнула и положила голову ей на плечо.
– Все в порядке. Думаю, Вдова права и покровители – тоже. Вряд ли Брис Матье или Николя Бабино стали бы хорошим вариантом.
– Даже если и так, понимаю, как ты расстроена, насколько тебе больно. Я чувствовала бы то же самое.
Мы тихо сидели рядом. Я удивилась, когда Мириай поднялась на ноги и достала скрипку – дерево заблестело в сумраке, когда она прижала ее к плечу.
– Я сочинила для тебя песню, – призналась она. – Надеюсь, она будет напоминать тебе о том хорошем, что было, и о том, что лучшее еще впереди.
Она заиграла, музыка поплыла по комнате, сметая тени и паутину. Я
