Я невольно засмотрелся на высокую шатенку с милыми розовыми сережками в ушах, которая прошла мимо нас, держа на весу поднос с напитками, и Минако пришлось несколько раз окликнуть меня, чтобы я, наконец, обратил на нее внимание.
- Если вы не против, - произнесла она, наклонившись так близко ко мне, что я почувствовал теплый цветочный запах ее духов, - подождите меня у бара. Мое выступление открывает сегодняшний вечер, и мне очень не хотелось бы задерживать посетителей.
Я великодушно позволил ей удалиться и принялся пробираться сквозь тесно стоящие столики к длинной барной стойке в конце зала.
Внезапно мое внимание привлек бармен, ловко разливающий по высоким стаканам коктейли и не забывающий одарить ослепительной улыбкой окружающих его дам. Очень красивый, с хитрыми темно-синими глазами, роскошной шевелюрой глубокого каштанового цвета и крепкими руками, выгодно подчеркнутыми закатанными до локтей рукавами.
Несомненно удачное приобретение для бара – девицы до последней копейки потратятся, чтобы только выпить все, что он может им налить.
Только вот что этот поганец здесь делает? Слабо верится, что он сменил насиженное место на старой работе ради сомнительной карьеры бармена…
Я быстро сделал заказ и тут же отвернулся от бармена, чтобы он не узнал меня раньше времени – такой, как он, мог запросто испортить мне все дело. За подобную осторожность я был вознагражден сполна – на соседнее сидение опустилась редкой красоты девушка, по странной иронии, полностью отвечавшая тому описанию, которое я составил в своей голове вчера, услышав голос Минако. Белолицая, с тонкими губами, подкрашенными темно–вишневой помадой и чуть раскосыми глазами, подведенными стрелками, с тяжелой волной блестящих черных волос, перекинутых на одно плечо – роковая красавица, способная утянуть тебя в омут, из которого нет выхода.
- Огонька не найдется? – спросила она, повернувшись ко мне, между пальцев у нее был зажат мундштук с сигаретой.
Я покачал головой, внезапно пожалев, что в список убивающих меня веществ не вписан никотин.
- В вас, по-моему, и так достаточно огня.
Девушка улыбнулась и жестом, полным королевского достоинства, протянула мне тонкую длинную ладонь:
- Рей Хино.
- Кунсайт.
Закончить знакомство мне помешала внезапная тишина, повисшая в зале, и шорох раздвигаемого занавеса.
Кажется, Минако говорила, что она начинает вечер? Что ж, посмотрим, на что способна девчонка.
Когда она вышла на сцену, я подумал, что сомневаться в том, что она умеет удивлять, не приходиться. Куда подевалась вчерашняя испуганная девчонка, дрожащая, как выброшенный на улицу котенок? Минако внезапно превратилась в голливудскую диву – в Веронику Лейк*, с этой ее прической «игра в прятки» и длинными, откровенно декольтированными платьями. Теперь ее глубокий, мягко льющийся голос, которым она томно пела какую-то грустную песню, идеально подходил ей. Поймав себя на том, что уже несколько секунд задерживаю дыхание, стараясь уловить малейшие вибрации ее напева, я резко выдохнул и потянулся за стоящим на стойке стаканом.
Мисс Рей Хино тонко улыбнулась, заметив мою заинтересованность.
- У Блонди настоящий талант – выходя на сцену, она словно становится другим человеком.
Это точно. Совершенно другим человеком.
- Блонди? – ухмыльнулся я.
- Ну да. Блонди и Зайка – они были великолепным дуэтом, похожие, словно сестры, и обе умели примерять на себя абсолютно любую роль.
Я заинтересовался.
- Вы хорошо их знаете?
- Еще бы! – рассмеялась Рей, - я ведь тоже здесь работаю. Пока Зайка не вернется, я подменяю ее в номерах с Миной. Мы, конечно, тоже весьма колоритный тандем, но я все-таки надеюсь, что наш влюбленный кролик скоро появится.
- Вы думаете, причина ее отсутствия – ее жених?
- А какая же еще? Девушки вроде Зайки всегда влюбляются, как в последний раз – сильно и навсегда. Вероятнее всего, она решила устроить себе небольшой внеплановый отпуск вместе со своим дружком.
Мисс Хино отвернулась, чтобы попросить у бармена спички, и в этот момент к стойке торопливо подошла Минако. Быстро улыбнувшись Рей, она молча взяла меня за руку и повела за сцену, к гримерной. Я подумал, что должен что-то сказать о ее таланте - обычно певицы любят слушать похвалы себе. Жаль, что я крайне плох в произнесении любезностей.
- Ваше выступление было… впечатляющим.
Минако улыбнулась, и я заметил, как ее щеки залились краской. Неужели ей так редко делают такие, в общем-то, грубые комплименты?
- Вы мне льстите, я точно знаю, что не дотянула пару нот. Это все из-за волнения.
Комната, которая использовалась певицами в качестве гримерной, была маленькой, тесной, очень душной, и в ней царил невообразимый бардак, который неизменно сопровождает всех легкомысленных девушек. Минако махнула рукой в дальний конец комнаты, где у стены стояли два совершенно одинаковых стола, заваленных всякой женской дребеденью. Я направился туда, не дожидаясь ее дальнейших объяснений, и взял с ближайшего ко мне стола открытку, на обратной стороне которой было написано: «Ты – королева моего сердца. Кайто»
Я раздраженно помахал клочком картона перед носом Минако:
- А ты говорила, что не знаешь имени жениха твоей подруги.
- Вообще-то, - резко бросила девушка, вырывая открытку из моих рук, - это мой стол.
- О. Вот как, - меня откровенно забавлял ее смущенный вид, по крайней мере, она теперь была похожа на себя, а не на кинодиву, - и кто же этот Кайто?
Девчонка покраснела еще сильнее, и трогательным жестом заправила за ухо прядь длинных золотистых волос.
- Да так, ничего особенного, просто один парень, мы с ним познакомились… - она остановилась, заметив мой насмешливый взгляд, - что?
- Ты готова первому встречному рассказать о себе все, что только он не спросит? Ты такая наивная?
- Это не наивность, это честность, - сердито бросила Минако, поднимая на меня отчего-то грустный взгляд, - Судя по всему, вам редко приходится общаться с искренними людьми, так, мистер Кунсайт?
Я нервно сглотнул. Невероятно.
Она жалеет меня!
Я не нашелся, что ей на это ответить. Девчонка, разумеется, попала в самую точку – такое неискреннее окружение, как у меня, еще поискать надо, но с чего она взяла, что мне нужна ее жалость?
Так ничего и не сказав, я повернулся к другому столу, принадлежащему пропавшей девушке, и принялся лихорадочно обшаривать его взглядом. Расческа с двумя длинными светлыми волосками, эмалевая брошка с полумесяцем, скомканные бумажные салфетки с остатками косметики – и большой букет уже слегка подвявших алых роз, стоящий рядом с зеркалом. За одним из темных цветков едва выглядывал уголок карточки для сообщений.
- Откуда это? – спросил я у Минако, показывая на цветы.
Она пожала плечами.
- Нам часто такое поклонники дарят. Правда, - девчонка задумалась, - странно, но в последнее время Зайка получала только красные розы, больше никаких цветов…
Я осторожно вытащил карточку из
