— Зря я уговорила её пойти в храм. Она верит в невозможное.
— Как и её муж, — произнёс едва слышно дед.
Лекарь, худенькая пожилая женщина, прибыла через десять минут. Потом пять минут на осмотр. Больно не было, лишь немного неприятно. Я прижимала руки к животу и смотрела в потолок, ожидая самого страшного приговора в своей жизни.
— Что? — выдохнула я, как только лекарь опустила покрывало и отошла, складывая инструменты в сумку, и приподнялась на локтях, пристально смотря ей в глаза. — Что вы скажете?
— Срок пять недель. Госпоже надо поберечь себя, — улыбнувшись, ответила женщина. — Больше отдыхать и меньше волноваться.
— Пять недель? Вы сказали пять недель?
Я всё еще отказывалась верить, боясь, что это сон и сейчас проснусь со слезами на глазах.
— Да. Удивительно, что вы не заметили симптомов, госпожа.
— Не заметила. Ничего не заметила, — ложась на подушки, прошептала в ответ и снова коснулась своего живота. Но на этот раз иначе — трепетно, нежно, со слезами на глазах.
Именно в этот момент в спальню ворвался Райан.
— Аля! Что? — застыв на пороге, выкрикнул он, переводя взгляд с меня на доктора и обратно.
— Всё хорошо, — улыбнулась я, протягивая к нему руку.
— Я пойду, госпожа, — поклонившись, произнесла женщина и, взяв чемоданчик, вышла.
Райан проводил её взглядом и сел рядом со мной, тревожно заглядывая в глаза.
— Ты опять мёрзнешь?
— Нет.
— Миа сказала, что тебе стало плохо в храме.
— В моём положении такое бывает.
— В каком положении? — насторожился и сразу напрягся муж.
— В беременном.
— В бе… каком?
Его лицо так вытянулось от удивления, что я не смогла сдержать смеха.
— Я беременна. У нас будет ребёнок, Рай. Наш ребёнок.
— Подожди. Ты уверена?
— Да, пять недель. Ты представляешь? — я взяла мужчину за руку и положила её на свой пока еще плоский живот. — Ему уже пять недель.
— Или ей, — его голос дрогнул, а глаза светились такой добротой, что слёзы вновь потекли из глаз.
— Нет, это будет мальчик.
— Или девочка.
Выиграли мы оба. После двенадцати часов изматывающих родовых схваток на свет появились черноглазый смуглый Райль и светлокожая сероглазая Альда. Наше счастье и наше будущее.
Мне казалось, что лучше просто быть не может. Но, впервые взяв своих детей на руки, я поняла, как ошибалась. Моё сердце разбилось на три части и теперь принадлежало не только мужу, но и детям.
Их ждал другой, более счастливый мир. Мир без войны и вековой вражды между магами и перевёртышами. Наш мир.
БОНУС часть первая
— Не. Вмешивайся!
Сухой голос и блеск ярко-зелёных глаз, приправленный ментальным ударом старшего и родовитого перевёртыша.
Меня давно так не унижали и не ломали. В последний раз лет пять назад. Пять лет, а я успела забыть, каково это — быть никем, жалкой одичавшей без роду и племени, без защиты. Уродка со шрамом на лице и дурочка, годная лишь согревать постели высших лордов и прислуживать им.
Старые шрамы обнажились и покрылись кровью и сукровицей, воскрешая те воспоминания, что были спрятаны глубоко внутри, которые не стоило будить. Но они, почувствовав мою слабину, шустро вылезли из всех щелей. Выползли и затопили сознание, усиливая воздействие ментального приказа раза в полтора, а то и в два.
Больно, горько и обидно. Надо бы склониться, отойти в сторону, признавая власть наследника одного из Двенадцати Лордов. Но не смогла. Проклятая кровь могущественных предков взыграла в венах, не давая даже малейшего шанса вернуться.
Вот только я больше не та дурочка, которой была пять лет назад. Не та слабая девчонка, которую можно было поставить на колени, унижая с поводом и без.
Я Дамина Солод, дочь лорда и леди Солод! И это не изменит даже моя принадлежность к проклятым перевёртышам.
— Вы. Не имеете. Права, — просипела едва слышно.
Язык от страха и боли едва не прирос к нёбу, губы не слушались, голова кружилась от давления высшего, а ещё жутко дрожали коленки.
Но, несмотря на всё это, я устояла.
— Что ты сказала? — голос и чужая воля душили всё сильнее.
Они давили на сознание, пытаясь заставить меня упасть на колени, признавая свою ничтожность и никчёмность.
Но я стояла, держалась лишь на упрямстве и слове, которое дала сама себе много лет назад.
— Найл? — испуганный шепот этой Снежной, который прогремел в моей неожиданно опустевшей голове, едва не свалив с ног.
— Вы… не мой… глава… и не имеете… права… меня наказывать.
Удивительно, но откуда-то взялись силы, хотя я была уверена, что исчерпала все свои резервы. Не знаю, что это было — второе дыхание или последний крик утопающего, но я вцепилась в него руками, ногами и зубами.
— Никто не имеет, — выдохнула из последних сил и застыла, ожидая неминуемого наказания.
Испытывала одновременно восторг от того, что продержалась, что смогла выстоять несмотря ни на что, и страх перед будущим унижением, которое непременно должно сейчас последовать. Высшие очень изобретательны, когда дело касается наказания.
А вместо возмездия всё неожиданно закончилось.
— Подходишь, — как-то отрывисто произнёс Ягуар, отводя взгляд в сторону. Мне даже показалось, что в нём промелькнуло что-то похожее на вину.
Но я почти не обратила на это внимания, едва не рухнув и удержавшись на ногах лишь только потому, что хотела доказать этому выскочке, что тоже многое могу. Что клеймо одичавшей ничего не говорит о моих способностях и силе.
— Я одобряю кандидатуру. Солод, ты поступаешь в распоряжение Снежной. С твоим командованием я договорюсь.
Вот так я и познакомилась с наследником одного из Двенадцати Лордов, Найлом Ягуаром. И это стало началом моего персонально ада.
Как можно было влюбиться в того, кто тебя за равного не воспринимает, ставя на один уровень со слугами? Как можно испытывать чувства к наулу своей хозяйки, за которой должна была следить днями и ночами, охраняя и оберегая?
Оказывается, очень даже легко.
Просто, во-первых, предмет мечтаний и запретной любви должен быть непозволительно хорош собой. Хотя Ягуар был совершенно не в моём вкусе. Светловолос, зеленоглаз, с отличной фигурой и голосом, от которого сбивалось дыхание и пересыхало во рту, как в пустыне древнего города Бархун.
К его чести, мужчина больше не смотрел на меня, как на мусор под ногами. Впрочем, и среди остальных ничем особым не выделял, ровно относясь к каждому своему солдату. Все мы были просто подчинёнными, за которых Ягуар был в ответе. Перевёртыш помнил и знал всех и каждого, всегда был вежливым и осмотрительным. И ничего не напоминало о той ментальной пытке, которой Найл подверг меня в день знакомства.
Третий пункт для очистки совести и оправдания моих чувств — Алику и Ягуара ничего не связывало. Да, официально они были для всех парой и даже пытались делать вид, что вместе. Не очень убедительно, но пытались. Но больно мне было не от самого факта этих отношений, а от взглядов, которые перевёртыш бросал в сторону Алики.
