Её, не меня.
Для меня у Найла Ягуара были припасены лишь команды, приказы и колючие взгляды, от которых замирало сердце.
Но каждый такой взгляд, каждую встречу я нанизывала, как жемчужинку, на нить воспоминаний, чтобы потом любовно прокручивать их в голове бессонными душными ночами.
* * *День перед боем навсегда врезался в мою память. Я помню разговор с братом и его невестой. Помню, как они вдвоём уговаривали меня после победы сразу же переехать к ним в семейный особняк. Наивные влюблённые, свято верившие, что после победы над болотниками всё будет хорошо. Что с враждой будет покончено.
Но я видела, как на нас смотрят Высшие маги, как кривятся от презрения их лица… видела, как на меня смотрел отец. Даже несмотря на его попытку убить меня, я продолжала называть Ханса Солода отцом.
Нет, не позволят они наступить миру. Не позволят.
— Не знаю, Тарк, — уклонилась я от ответа. — Надо еще пережить завтрашний день.
— Мы переживём, — твёрдо произнёс брат, сжимая мою руку. — Обязательно переживём. Потому что вместе мы сила. И у нас есть Хейды.
— Конечно, — улыбнулась ему, чтобы не тревожить лишний раз Адриэтт. — Ты прав. Вместе у нас всё получится.
Весь путь из госпиталя до нашей палатки я никак не могла отделаться от мысли, что буквально зудела в голове. Фантастичная, нереальная, но такая желанная.
В палатке, которую мы делили с Аликой на двоих, было пусто. Видимо, ведьма еще не вернулась с учений. Первой мыслью было отправится к ней. Но какой смысл? Я точно знала, что назад девушку обязательно проводит либо дядя, либо Тайфун.
Дарен Тайфун мне нравился. Это был обаятельный молодой человек, который рассказывал интересные истории. Выходец из аристократической семьи, столь близкой к императору, Дарен не кривил нос и не смотрел на нас как на выродков. Но, глядя в его зелёные глаза, я искала другой оттенок и другие чувства. Искала и не находила.
Неужели теперь до конца жизни я буду каждого мужчину сравнивать с несносным Ягуаром?
Подойдя к тазу с водой, я стащила рубашку и принялась умываться. Вода была холодной. Это Алика могла одним движением согреть её, а мне приходилось довольствоваться тем, что есть. Нет, я могла нагреть воду. Крохотные крупицы магии у меня оставались, но тратить их на такой пустяк казалось кощунством.
За плеском воды и сопровождающей умывание дрожью по всему телу, когда капли стекали по шее к груди и по спине, я не услышала, как в палатку вошли.
— Прошу прощения, — глухо произнёс мужской голос, и я замерла, упираясь руками о высокий пенёк, на котором стоял таз.
Вслушиваясь в каждый шорох, вдыхая запах чужого мужчины, ждала, что Ягуар уйдет. Но прошла секунда, вторая, пятая, а ничего не происходило.
— Алики здесь нет, — не выдержав молчания, произнесла я и потянулась к рубашке.
— Шаарские плети, — неожиданно произнёс Найл.
Забыла. Совсем забыла.
Пальцы дрожали, когда я быстро натягивала на мокрое тело рубашку. Грубая ткань тут же промокла, прилипая к телу и вызывая новую волну дрожи. Вытащив волосы, повернулась к нему, чтобы встретиться с зелёным пламенем знакомых родных глаз такого нужного и правильного оттенка.
— Тебя били в приюте? — глухо спросил Ягуар.
— Ну что вы, милорд, — хмыкнула я и принялась завязывать шнуровку на рубашке. — В приютах госпожи Жожеты товар не портят, особенно такой ценный. А вот хозяева такой терпимостью не отличаются.
— Тебя избил твой хозяин? За что? Что такого можно совершить, что он поднял руку на девушку? Да еще использовав для наказания шаарские плети. Ведь шрамы после них трудно свести. Они ведь старые, не так ли, Солод? Сколько тебе было тогда?
— Семнадцать.
— Семнадцать, и что ты сделала?
— Не покорилась.
Память услужливо напомнила адскую боль в спине, слёзы, от которых было невозможно нормально вздохнуть, голос и перегар изо рта вперемешку с запахом тушёной жирной баранины и жареного лука. Я с тех пор ненавидела жареный лук… «В следующий раз будешь умнее, тварь. И сама раздвинешь ножки. Когда я скажу и как я скажу…»
Ошибся.
— Почему не пожаловалась?
Наивность высшего вызвала лишь злую усмешку на моих губах.
— У меня не было главы и защитника. А у него власть и деньги.
Промолчал, а глаза продолжали гореть на красивом лице. Мне сложно было разобрать, о чём Ягуар думал в этот момент. Но тело откликнулось на этот пристальный взгляд, соски затвердели, очень чётко выступая сквозь влажную рубашку.
— Ты ведь могла их свести. Почему не убрала?
— Чтобы помнить.
— О чём? Об унижении и боли? — отрывисто спросил, делая шаг ко мне и застывая. Я видела, как его взгляд скользнул по телу.
— Нет. О силе, о воле, о моём месте в долине. Том самом, которое вы мне указали, — я просто не могла упустить случай напомнить Найлу о том унижении, которому он меня подвергнул.
Вздрогнул, отводя взгляд.
— Ты попала под горячую руку. Приношу свои извинения, Солод. Я не должен был этого делать.
— Благодарю, милорд, ваши извинения приняты. Что-то еще?
— Отдыхайте, Солод, — произнёс перевёртыш, кивнул и вышел.
А я без сил опустилась на ближайший стул.
Нет, прав был Тарк. Бежать отсюда надо. Сразу после победы, если выживу, сбегу. Потому что находиться рядом с ним самое настоящее мучение. Но и не видеть тоже невыносимо.
К вечеру шальная мысль так прочно засела в голове, что не давала мне малейшей возможности отдохнуть, переключиться на что-то другое и элементарно выспаться.
— Я тебе нужна? — немного резко спросила у Алики, которая, вернувшись всего пару минут назад, стояла у лежанки, потирая затёкшую шею.
Не знаю, чего я хотела больше, чтобы ведьма сказала «да» или «нет». Отговорила меня от безумного поступка… или помогла его совершить.
— Нет. А в чём дело?
— Я хотела бы уйти этой ночью, — теребя полы камзола, который просто набросила на плечи, спасаясь от вечернего сумрака, произнесла я.
— Куда?
— Для кого-то эта ночь может стать последней. Вполне возможно, и для меня. Я хочу провести её с пользой. С тем, кто дорог, — совершенно честно и искренне ответила Алике. — Поэтому и спрашиваю.
— Конечно, — ободряюще улыбнулась она, и у меня засосало под ложечкой от угрызений совести, которые не дремали, напоминая о том, кем приходится Найл Алике. — Ты права. Надо быть с тем, кого любишь и кто дорог сердцу. Тарк будет рад твоему приходу.
— Д-да, — нервно ответила ей, отводя взгляд и едва не сгорая со стыда.
«Она его не любит. Ей неважно… всё равно. Это не обман и не предательство», — убеждала я себя.
— Так ты не возражаешь?
— Конечно, нет. Иди. Проведи эту ночь с пользой для
