***
Они всегда жили где-то рядом. Насколько помнил Азирафаэль, самое большое расстояние, которое их когда-либо разделяло, можно было преодолеть верхом меньше чем за световой день.
Он вспоминал, как демон его утешал и одновременно дразнил примерно пять тысяч лет назад после первого развоплощения. Сам же его и развоплотил тогда, кстати. Почти безболезненно, но намеренно, чисто из вредности: за то, что Азирафаэль его случайно уронил со скалы после их самой первой попойки (это, должно быть, было больно). Больше они не напивались так сильно, чтобы забыть, что умеют творить чудеса, и возле тех скал пьяными не ходили. Бюрократические процедуры были воистину ужасны. Но хотя бы тело быстро восстановили. Всего-то за полгода. Ангел тогда, после долгого пребывания на небесах, прослушивания лекций и маринования в бесконечной скуке, надолго потерял доверие к злокозненному демону.
Последние лет триста они относительно часто (разумеется, кроме тех лет, которые демон проспал) проводили вечера у Азирафаэля, а вот в новейшей квартире Кроули вместе были только два раза: в ночь после неАрмагеддона и с неделю назад. Ангел напросился посмотреть, какие растения там обитают, но увидел гораздо больше.
В первый раз он был настолько вымотан и взволнован, что не сопротивлялся, когда Кроули тащил его в спальню, и даже не заметил, что в просторной квартире есть вообще что-то, кроме стен и кровати, на которую демон его усадил, а сам с громким стоном рухнул рядом и мгновенно уснул. Они почти не отпускали руки друг друга от самого Тадфилда, и даже во сне демон крепко сжимал его ладонь. Азирафаэль тогда долго смотрел вперёд пустым взглядом, поглаживая тонкие пальцы, обводя кругами костяшки, пока не придумал, как им обоим избежать наказания.
В следующий раз Азирафаэль уже рассмотрел растения, мебель и скульптуры, и с этого момента в его памяти раз за разом всплывала та ночь 1941-го, когда он позволил себе думать, во что именно за последние четыре с половиной века его любовь преобразовалась из ангельской стерильной, нейтральной ко всему. Он подумал, что и Кроули, пожалуй, тоже любит его далеко не по-ангельски, но всё ещё не был уверен.
За эти дни он провёл много времени, представляя то, что вызывало жар внизу живота. Как их пальцы не просто соприкасаются, но и немного задерживаются, когда они обмениваются кружками с новыми интересными напитками; как он встречает утро с книгой, первые лучи искрятся в рыжих кудрях на подушке рядом, а затем на него поднимаются янтарные глаза; как каждый вечер оканчивается поцелуем; как он ласкает не себя, а Кроули. Было одновременно бесконечно приятно и бесконечно тошно на подсознательном уровне, куда были заколочены небесные установки.
Это же занимало его мысли после того, как была назначена встреча с риелтором. В голове был приятный туман. Мечты и фантазии всплывали одна за одной.
***
Азирафаэль первым же и разорвал их поцелуй. Он заметил, что подбородок Кроули потянулся вверх вслед за ним, и тихо спросил: “Ты хочешь об этом поговорить?”, — а ответ он уже почувствовал щекочущим воздухом на своих губах. “Нет”.
Время не имело значения. Они продолжали сминать губы друг друга, всё смелее исследовали рты, переплетали языки, Кроули даже решился на пару лёгких укусов. Он дрожал в ангельских руках, пальцы запутались в растрёпанных белых кудрях. Когда Азирафаэль провел ладонью по всей длине его тела вдоль острых рёбер и сжал талию, демон одним плавным движением перетёк ему на колени, не разрывая поцелуя. Кроули абсолютно сносило крышу от ласки и жара, от своего желания и желания, которое он чувствовал в ангеле (в ауре были нотки нервозности, но это нормально для первого раза). Он расстегнул верхнюю пуговицу кремового жилета, и с разочарованием почувствовал, как руки ангела пропали, опустившись рядом на диван, а сам ангел напрягся и выглядел едва ли не напуганным. Нервозность заполнила всю лавку целиком.
Кроули привычно принял правила игры. Так типично: два шага вперёд, один назад. Шесть тысяч лет этой игре, этому танцу без ритма. С полувздохом-полустоном он вернулся на диван бок о бок с ангелом и в свою очередь также спросил: “Ты хочешь об этом поговорить?”. В ответ он получил напуганное: “Я пойду, мой дорогой” — и на этом ангел действительно ушёл куда-то вглубь книжного. Чуть позже послышался скрип ступеней лестницы, ведущей наверх к совсем уж редким книгам. Они всегда были лекарством для ангельских нервов.
***
К сожалению, два месяца предельно близкого существования и несколько недель планирования не могли до конца побороть этот тщательно выработанный рефлекс отступать и уклоняться от искушений демона. Не могли отделить любовь от ощущения тошноты.
Азирафаэль был раздавлен внезапным ужасом, напавшим на него из глубин подсознания и свергнувшим окрыляющее чувство любви. Он не мог это контролировать, не мог остановить. Ему было больно почти физически. Нужно было больше времени, больше привыкания. Нужно было поговорить с Кроули, но не сейчас, когда дрожат руки, а из горла лезет только жалкое бульканье.
***
Итак, ангел сделал его на мгновение самым счастливым существом Вселенной — и сбежал. Проклятье. В злости и непонимании Кроули хотел уехать к себе, чтобы получить хоть какую-то разрядку, но до назначенной встречи оставалось всего несколько часов, поэтому он передумал и решил попытаться поспать. Что у него благополучно не удалось. До момента, как ангел спустился со второго этажа, он лежал с закрытыми глазами, думал об этой ночи и пришёл к выводу, что просто поторопился. Нужно только ещё немного терпения.
Утром уже оба хотели, но не были готовы что-либо обсуждать.
========== Часть 4 ==========
В сторону Лондона оккультно-эфирные силы ехали уже практически домовладельцами. Предварительная сделка заключена, внесён аванс — даже настоящими деньгами. Мистер Кроули и мистер Фелл так больше и не обращались друг к другу до того, как уехали после осмотра.
Ангел и демон насколько давно обитали рядом, что почти всегда понимали друг друга без слов. Но некоторые вещи всё-таки стоило проговорить вслух именно из-за наличия “почти” в их жизни. Через буквально четверть часа Кроули вырулил на обочину, заглушил двигатель и сделал то, что обычно делал, когда Азирафаэль был неправ:
— Прости меня, ангел. Я был неправ и определённо очень поторопился, — Кроули чуть сильнее сжал
