Сейчас ангелу нравилось то, как Кроули носился с бумагами по всем инстанциям, но и не забывал приносить ему вкусности, выводить на прогулки в парк и укутывать ласками по вечерам. Конечно, Азирафаэль наслаждался тем, как дыхание Кроули нежно щекочет шею, как рыжий затылок трётся об его бедро, как рука “совершено незаметно” обнимает его плечи. Он не хотел показывать этого демону, чтобы иметь больше времени на привыкание. Постепенно отступала инстинктивная тошнота и скованность. Райская привычка переламывалась.
Когда Кроули изменил сознание смертного, так хотевшего книгу от дорого Оскара, Азирафаэль благодарно поцеловал демона в уголок губ и впервые не почувствовал ничего, кроме бесконечной нежности. И тонкой струйки любви, тянущейся к нему от демона.
***
Тем же вечером, расслабленно лёжа с закрытыми глазами на бедре ангела, Кроули почувствовал пальцы на макушке. Рука массировала его голову, пальцы иногда чуть-чуть оттягивали волосы у самых корней, касания сменялись почёсыванием. Демон слегка застонал от удовольствия где-то в глубинах грудной клетки, и от этого сразу же прекратились и массаж, и чтение.
— Ты в порядке? — голос Азирафаэля звучал немного обеспокоенно.
— Да-да-да, — Кроули наугад пару раз хватанул воздух где-то за собой, поймал руку ангела и вернул её на свою макушку. — Просто не останавливайся. Можешь даже продолжить читать.
Азирафаэль, напротив, отложил книгу и принялся массировать голову обеими руками. Ему нравилось, как демон таял от его ласки, как вслед за рукой бежали маленькие мурашки по тонкой шее, как копилось и возвращалось его пальцам тепло. Действительно хотелось провести так вечность, может, даже не одну. Кроули снова простонал сквозь сомкнутые зубы, и Азирафаэлю захотелось его поцеловать. Захотелось дарить любовь. Как пять сотен лет назад. Как в ту ночь во время Блица. Как этим днём. Нестерпимо. Свербящий привычный страх всё же пытался проклюнуться, но настолько лёгкий, что можно было не обращать на него внимание. Ангела переполняло желание, страх совершенно исчез за ним.
— Поможешь мне, дорогой? — прошептал Азирафаэль и слегка потянул демона вверх. Вырванный из неги, Кроули недовольно перетекал в вертикальное положение, когда Азирафаэль неожиданно обхватил его рукой за талию и посадил на диван перед собой.
***
Кроули подумал, что, вероятно, это очередной его сон, один из тех, после которых ему когда-то сложно было наведываться к Азирафаэлю. Он тонул в ощущениях. Он тонул в самом Азирафаэле. Прикосновения к голове и шее, к основаниям плеч — то почти невесомые, то до красноты сминающие кожу — словно пробивали разрядами насквозь до самой земли, заставляя поджиматься пальцы ног. Он погружался в мягкость живота (пуговицы жилета к позвонкам) и бёдер ангела, чувствуя, как в их глубине напряглись мышцы. За ухом вспыхнул поцелуй. За ним, чуть ниже, ещё один. Ещё. На основании шеи. На макушке. Снова за ухом. Кроули продолжал погружение.
С его губ слетел стон. Ему казалось, что его развоплотит (или он проснётся) через несколько мгновений, и нужно было наслаждаться каждым из них. Почувствовав, как острый кончик языка чиркнул по его шее, он действительно приготовился умереть — и как прекрасна была бы эта смерть! Кроули сжал пальцы на бёдрах Азирафаэля и, ощутив вибрирующий на артерии ответный стон, понял, что не тонет, а ныряет за желанным сокровищем. Они вместе ныряют.
Пальцы Кроули скользнули по щеке Азирафаэля по пути к мягким кудрям на затылке. Демон почувствовал ответное движение; вниз по кофте; вверх, по голой коже напряженного живота, по рёбрам; рука гладко ползла, поднимая тонкую ткань, задевая ногтем каменный сосок, оставаясь на нём.
— Ох, ангел, но откуда… — шея против воли выгнулась назад, голова упала на плечо Азирафаэля.
— Книги, — выдыхает тот и накрывает губы Кроули своими.
========== Часть 5 ==========
Прошла, кажется, вечность в поцелуе. Он так отличается от обычных. Горячий, влажный, заставляющий звенеть изнутри. Как хорошо, что нет необходимости дышать.
Азирафаэлю снова хватает лишь короткого направляющего движения: на этот раз, чтобы развернуть и посадить демона к себе на колени. Пока они вместе избавляются от кофты, на теле Кроули остаётся дорожка поцелуев. Живот, кажется, каждое ребро, случайно задета зубом ключица, широкий мазок языком по адамову яблоку. Жадно. Жарко. Снова одно дыхание на двоих. Слишком тесно в штанах.
Кроули одним толчком в плечи откидывает Азирафаэля на спинку дивана. Никогда и ни с кем он не был ещё так переполнен удовольствием, возбуждением, эйфорией. Низ живота был наполнен кипящей лавой. Нужно было как-то вернуть себе контроль над собой. Чёрт возьми, с едва гнущимися пальцами казалось, что пуговиц на жилете не шесть, а как минимум шестьсот. На рубашке их было гораздо больше (несчётное количество), поэтому она просто исчезла вместе с остальной одеждой с Азирафаэля. Никто не знал, кто из них сотворил это чудо. Никого это и не волновало.
Кроули изучал тело ангела нежно, почти, как ему казалось, без спешки. Ему необходимо было отдышаться, чтобы не умереть. Он не хотел снова оттолкнуть ангела своим напором. Иногда он замирал на пару мгновений, чтобы посмотреть, как начинают растворяться только появившиеся розовые следы, но тут же оставлял новые поверх. Он покрывал губы и шею ангела поцелуями, никак не мог ими насытиться. Руки Азирафаэля (на бёдрах, затылке, сминающие ягодицы, пальцы трут сосок) рывком подняли температуру в комнате. От такого жара во Вселенной, кажется, должны были начать зарождаться новые звёзды.
— Нам нужно перенабить чёртов диван, — простонал Азирафаэль куда-то в потолок. Контраст между жёстко сбитой спинкой дивана, врезающимся в кожу шитьём покрывала и расслабляющими прикосновениями (их было так много, казалось, что Кроули обвивал его всего плотными кольцами) кружил ангелу голову.
— Оооох, скажи ещё раз, — на секунду оторвав губы от его шеи, попросил Кроули.
— Чё-ёртов, — тягуче прозвучало ему прямо в ухо. Демон скорее почувствовал, чем услышал неуверенное сопение, а затем ангел прошептал то, что окончательно расплавило: — Хочу оттрахать тебя так, чтоб ты имя своё забыл.
Азирафаэль протиснул руку между ними и через обтягивающую ткань штанов легко сжал и помассировал яйца Кроули. Щёки его покрылись румянцем, но пальцы действовали довольно уверенно.
— Это всё как в твоих книжках написано? — прохрипел Кроули. Он был вплотную прижат к груди ангела, почти прикипел к его коже. Остатки контроля над собой стремительно ускользали, и только трение головки о тесные джинсы позволяло держаться хоть сколько-нибудь в сознании, балансируя на грани боли и оргазма.
— Да, дорогой, люди написали множество книг, я полон знаний, —
