Увидев меня, он всплеснул руками и заулыбался еще шире.
— Молодая госпожа! Проходите, проходите, присаживайтесь! — И юшец захлопотал вокруг выставленного в центр небольшой комнаты высокого стула.
В ответ на хлопоты я попятилась, так некстати натолкнувшись на стоящего сзади Рейграна. Споткнулась, неловко подвернув ногу, и зашипела, поняв, что пути к отступлению перекрыты. Пришлось взгромоздиться на медицинскую табуретку, надеясь, что на этом все закончится.
Не закончилось.
— Госпоже нужны фиксирующие жгуты? — Целитель обращался к Майлсу. Но ответила, разумеется, я:
— Только если хотите умереть быстро и болезненно. — И с вызовом уставилась на цепенеющих мужчин.
— Госпожа вас боится, господин Аза. — Его светлость как ни в чем не бывало привалился к дверному косяку и с улыбкой наблюдал за происходящим.
— Меня не стоит бояться, госпожа…
— Райена, — это опять Рейгран.
— Меня не стоит бояться, госпожа Райена. — Лекарь подступился ко мне, вооруженный зеркальцем и какой-то металлической трубочкой. — Я так понимаю, проблема у вас с глазами? Какой цвет ваш настоящий?
Умело забалтывая меня, Аза с помощью трубочки, оказавшейся маленьким фонариком, посветил поочередно в оба глаза, хмыкнул и вынес вердикт:
— Воспаление роговицы. Я так понимаю, вы часто пользуетесь изменяющим цвет глаз зельем?
— Бывает, — не стала отпираться я.
— Странно, конечно, — задумался Аза, потирая подбородок. — Обычно воспаление роговицы — явление чрезвычайно редкое.
Я с готовностью кивнула, словно подтверждая, что да, редкое, и верно, донельзя странное.
— Я выпишу вам глазные капли. — Лекарь отошел к столу и склонился над пергаментом. Я не удержалась от улыбки — круглая шапочка оказалась с рисунком, в самом центре ее был вышит золотыми нитками упоительнейший слоник. — Вот, возьмите. По три капли два раза в день. — Он протянул бумагу Рейграну.
Тяжелая золотая монета перекочевала в обратном порядке.
— Выкупить капли сможете в аптеке внизу, — проинструктировал юшец, моя руки над небольшой раковиной в углу. — А вы, госпожа, не пользуйтесь больше этим зельем. Поверьте, ваш природный цвет ничем не хуже.
— Кстати, о природном цвете… — Я, споро соскочив со стула, уже успела изучить свое отражение в начищенной медной пластине, заменявшей зеркало. Как и понять то, что мои глаза никак не могут определиться, быть им грязно-серыми или болотно-пыльными.
— Через пару дней, не раньше. — Полотенце, которым Аза вытер руки, отправилось прямиком в корзину для грязного белья.
— Вы совершенно не обязаны за меня платить, Майлс, — решилась я на животрепещущий разговор почти сразу, стоило нам покинуть гостеприимный лазарет. — У меня есть деньги.
Мужчина улыбнулся:
— Я думаю, нам не стоит больше поднимать эту тему.
— Почему?
— Потому что я в любом случае буду за тебя платить. — Тон, которым это было произнесено, мне не понравился.
— Знаете, Майлс…
— Кажется, я предлагал перейти на «ты»? — Попытка сменить тему была настолько явной, что я решила не спорить.
— Предлагал.
— Ну вот и начинай. Кстати, я тебе врал.
Я вздернула бровь. А Рейгран как ни в чем не бывало продолжал:
— Я говорил, что, кроме храма, в Вельже смотреть нечего.
— И что?
— Есть еще набережная.
Прохладный свежий ветер подул в лицо, и из-за поворота показалась река. Заходящее солнце вызолотило ее водную гладь, превратив обычную в общем-то речку в произведение искусства. Я невольно залюбовалась открывшимся пейзажем.
— Асторица, — кивнула я.
— Она самая. Откуда ты знаешь?
Я с удивлением посмотрела на мужчину:
— С каких пор знание географии у нас является редкостью?
Он с иронией взглянул на меня:
— Не столько редкостью, сколько… Обычно у женщин другой круг интересов.
— Сережки, ленты, платья, парни, семья и дети? — перечислила я по восходящей. — Это очень похвально, но не про меня.
— Никогда не хотела иметь семью?
Я опустила глаза. Брусчатка как раз сменилась дощатым настилом. Интересно как придумали — и удобно, и не скользко. Хорошо.
Как и то, что Майлс не стал настаивать на ответе. Только тихо констатировал:
— Кажется, у нас появилась еще одна тема, которую затрагивать не стоит.
Спорить я не стала.
К трактиру мы подошли, когда уже почти стемнело. На улицах постепенно зажигались фонари, и вооруженные лестницами фонарщики, периодически распространяя вокруг себя запах перегара, занимались своей рутинной работой.
Наших лошадей у входа не было.
— Где? — с тихой угрозой в голосе спросила я и осеклась, услышав смешок.
— В конюшне. Здесь так принято. Хочешь зайти?
Зайти я, разумеется, хотела.
Конюшня встретила сухим теплом и тихим фырканьем в стойлах. Не удержавшись, я заглянула в одно — белая кобыла умиротворенно поедала овес, маленький пятнистый жеребенок жался к ее животу.
— Красивые, да? — раздался голос над ухом.
Я зачарованно кивнула.
— Это хозяйские, — пояснил Рейгран. — Твой, кстати, в соседнем стойле.
Гори ревниво косил карим глазом и сменил гнев на милость только после третьей моркови. Пообещав другу вернуться утром, я обернулась к герцогу. Он и наши сумки обрели друг друга и теперь ожидали у выхода.
— Почему Гори? — спросил он, подхватывая все вещи сразу и отстраняя меня от моей ноши.
Я пожала плечами:
— Да как-то так получилось. — Не буду же я рассказывать, что из всего табуна на эту кличку подбежал только один — каурый, еще не особо твердо стоящий на ногах лошаденок. — Долгая история на самом деле.
— Расскажешь? — В голосе мужчины слышалась улыбка.
— Если выдастся повод, — не стала разбрасываться обещаниями.
Я чувствовала себя измотанной. Даже не думала, что эти несколько дней столько выпили из меня кровушки. Мечталось только о горизонтальной поверхности — желательно мягкой и о душе как о пределе совершенства. Даже мысли о ситуации с Майлсом отходили на второй план.
Хотя ситуация складывалась донельзя странная.
Мы уже подходили к двери, как нас окликнули. Ну как
