Налёт закончился через двадцать минут появлением советских истребителей. Несмотря на то что у «штук» было прикрытие, сразу же после появления «Яков» они побросали остатки бомб куда попало и сдёрнули. Что, кстати, для немцев было не очень-то характерно… Впрочем, может, им какие новые приказы поступили. Мол, беречь материальную часть и всё такое. Потому что с авиацией у немцев было плохо. А конкретно с пикировщиками – и того хуже. То есть не сказать чтобы у ВВС РККА с этим было так уж всё в порядке. Потери от приграничных боёв привели к тому, что части полков пришлось снова пересаживаться на старенькие «И-161» и «СБ», которые были заботливо законсервированы в тылу после того, как авиационные части приграничных округов перед войной были перевооружены на новую технику. Поскольку производство новых самолётов вследствие эвакуации части производств (того же Запорожского моторостроительного и Воронежского авиационного заводов) и перестройки производства на военные рельсы заметно отставало от потребностей фронта. Но, ВВС РККА, пусть и на стареньких самолётах, в небе присутствовали почти постоянно. А вот у люфтваффе после их колоссальных осенних и зимних потерь всё было гораздо хуже. Здесь, на Юго-Западном фронте, Сашка увидел немецкие самолёты в более-менее значимых количествах только после того, как фрицы перешли в наступление…
Когда «штуки» окончательно растаяли в голубизне неба, Сашка выбрался из КНП и, стряхнув песок с гимнастёрки, отправился посмотреть результаты налёта. Результаты оказались вполне приемлемыми. За получасовой налёт в роте было убит один и ранено девять бойцов, из которых только трое согласились отправиться в тыл на полковой медицинский пункт. Остальные же после перевязки вернулись в свои подразделения. Ну да, хоть взводные блиндажи отрыть и не успели, но по перекрытой щели на каждое отделение вчера сделали. Так что куда прятаться от бомб народу было… Один дзот на левом фланге оказался сильно разрушен близким разрывом бомбы, а у установленного в нём пулемёта был разбит станок. Но это-то были мелочи – дзот можно было восстановить часа через два, запас шпал для перекрытия ещё был, а пулемёт вполне можно использовать на сошках. Увы, запасных станков в роте не имелось… Старлей-миномётчик со своими тоже пережили налёт вполне нормально. Потому что за ночь успели-таки выкопать вполне приличный блиндаж. Правда, с перекрытием они накосячили, не став заморачиваться со старыми шпалами, которые использовали в качестве перекрытия во всех остальных инженерных сооружениях роты, а ограничившись жердями, укрытыми стащенным где-то плетнём, на который навалили небольшой слой земли… Но на налёт этого почти хватило. Почти, потому что подобное «перекрытие» близким разрывом одной из последних бомб просто сдуло. Поэтому в настоящий момент они спешно устраняли свой косяк, в поте лица ворочая воняющие креозотом брусья шпал. Даже сам старлей, скинув гимнастёрку, энергично принимал участие в этой утренней разминке. Ну да утренний налёт – такая вещь, быстро прочищает мозги и помогает выстроить правильные приоритеты. Хотя общий итог налёта Сашку всё-таки несколько озадачил. Обычно немцы бомбили куда точнее…
Противник появился около одиннадцати утра. То есть сначала на горизонте возник пылевой хвост весьма внушительных размеров, а когда он приблизился, в нём начали мелькать угловатые коробки каких-то странных колёсных броневиков, ничем не похожих на «Ганомаги», но зато, судя по торчащим из башен стволам, вооружённых не менее чем крупнокалиберным пулемётом. Зато привычных мотоциклистов не оказалось совсем. Подобный набор техники означал, что перед Сашкой появился некто новый, а не те подразделения, с которыми его рота бодалась последние несколько недель. У тех подобного богатства не было. Их головной дозор чаще всего ограничивался парой мотоциклистов и одним-двумя грузовиками…
А ещё через десять минут сквозь изрядно загустевшую пылевую пелену молодой ротный разглядел и угловатые коробки танков… Хм, это было необычно. Танки немцы никогда вперёд не пускали. Первая атака практически всегда шла пехотой. Максимум с поддержкой «штугов», которые, опять же, шли второй-третьей линией, выполняя функции не щита, своей броней укрывающего пехоту, а скорее артиллерии поддержки, наступающей с ней в одних боевых порядках и помогающей пехоте сразу же подавлять выявленные пулемётные гнёзда и опорные узлы обороны. И только после того как немцы полностью выявляли систему огня и максимально подавляли средства ПТО, только тогда могла воспоследовать атака пехоты при поддержке танков. Могла. Но чаще всего такого тоже не случалось. Танками немцы предпочитали атаковать уже частично подавленную оборону, с выбитой ПТО, а лучше и вообще просто дожать уже почти закончившееся сопротивление, после чего они сразу же уходили в отрыв, вглубь, в тыл, рушить коммуникации, рвать управление и разносить в клочья подходящие подкрепления прямо на марше. А здесь танки шли сразу же в передовом отряде. Причём, судя по явно различимым башням, не «штуги», чьё предназначение как раз поддерживать пехоту, а именно танки. К чему бы это? Да и передовой дозор с броневиками тоже наталкивал на размышления. Впрочем, делать выводы было рано. Потому что после того как наша авиация разбомбила рурские плотины, военное производство в самом рейхе довольно сильно упало. Вследствие чего немцы выкатили на фронт настоящий «зверинец», состоящий из жуткой смеси техники разных стран и фирм. Считай, всё, что захватили в оккупированных странах – от Польши и Дании и до Голландии и Франции. Управлению информации Генерального штаба пришлось выпускать толстенные справочники, чтобы личный состав хотя бы вчерне представлял, с чем столкнулся…
Первая атака захлебнулась, не успев начаться. Сашка уже пару раз видел, как работают гвардейские миномёты, но очень издалека. И даже издалека – это впечатляло. А сегодня ему удалось насладиться данным действом прямо, так сказать, из «партера»… Едва накопившаяся вражеская пехота только обозначила движение в сторону переднего края, как где-то далеко за спиной загудело, заскрежетало, и с противным свистом над головой пронеслась одинокая комета с огненным хвостом, жахнув по земле немного не долетев до занятого немцами рубежа.
– Пристрелочный, – выдохнул Гоша Завгулидзе, после авианалёта прописавшийся у него на КНП. Противник, судя по всему, тоже это понял, и потому мелкие фигурки сразу же порскнули по сторонам, будто брызги от попавшего в воду камня, уже не думая об атаке и спеша занять хоть какие-нибудь укрытия. Но они опоздали. Старлей, несмотря на свой сволочной характер, оказался отличным корректировщиком. Потому что он не стал запрашивать второй пристрелочный выстрел, а, сообщив поправки, сразу дал своим команду на залп. В тылу снова загрохотало, засвистело, заскрипело, и спустя всего лишь пару мгновений, позиции немцев заволокло огромным облаком пыли, внутри которого один за другим вставали
