Она тихо рассмеялась.
— Бедняга Мэйн! — Затем придвинулась совсем близко к Ларри. — Разве я похожа на девушку, которая может быть счастлива в мире, где не будет мужчин?
— Если хотите услышать от меня правду — а на ответную искренность с вашей стороны я даже не надеюсь, то вы не похожи на девушку, которая была бы достаточно долго счастлива в любом из миров.
На какое-то мгновение всю насмешливость как рукой сняло с ее такого прекрасного лица. Она стала на вид прямо-таки старухой, более древней, чем любая из женщин, запавших Ларри в память, древней не по годам, а по своей внутренней сущности. По какой-то причине ему вспомнилось то, что говорил ему толстяк о тех амазонках, что, как в ловушку, попали в общество, где господствовали мужчины с тех пор, как богиня-мать стала жертвой какого-то далекого предка Зевса на самой заре предыстории человеческого рода. Здесь, отметил он про себя, возможно во плоти как раз одна из тех женщин, что прожили всю эту ставшую им такой отвратительной вечность.
Ларри решил, что вовсе не стоит так задираться с нею.
— Простите меня, я совсем не хотел причинить вам боль, но я все еще никак не могу полностью прийти в себя. Мне кажется, что я никак еще не могу заставить себя нормально мыслить.
— Когда-нибудь, — заметила девушка, — я обязательно сверну Мэйну его жирную шею. — Она улыбнулась, явно довольная такой перспективой. — Это в высшей степени нечестно с его стороны убеждать каждого хоть чуть-чуть привлекательного молодого мужчину, который здесь появляется, в том, что я вроде бы ведьма. Может быть, мне стоило бы принести сюда свою метлу?
— А я-то в своей наивности полагал, что сейчас эра пылесосов, — сказал Ларри, надеясь в глубине души, чтобы его не оставила последняя искра разума.
По-видимому, этого оказалось достаточно, чтобы поднять упавшее было настроение Долорес. Она громко рассмеялась — гортанным, музыкальным смехом, какой, должно быть, умели издавать только наяды Древней Греции.
— Как я полагаю, мне предоставится возможность покататься верхом на одной из самых последний моделей этих жестянок. — Затем уже куда более серьезно, почти что шепотом, добавила: — Скажите мне, вы убедились в том, что Мэйн в самом деле сошел с ума?
Ларри тяжко вздохнул и неуверенно покачал головой.
— Долорес, вы мастерски пытаетесь выведать у меня все, что мне известно, но только не на того напали. Со мной так быстро произошло столь много всякого, что я сейчас уже совершенно неспособен высказать свое личное суждение по какому бы то ни было вопросу. А пока что единственно, на что я сейчас пригоден, это быть такой тряпкой, которую можно выкручивать как угодно.
— Ну что ж, с игрою можно и обождать, пока вы не почувствуете себя в достаточной мере мужчиной, чтобы начать ее, — произнесла Долорес, отбрасывая назад иссиня-черные свои волосы и приводя их в порядок у себя за спиной змееподобными движениями обеих рук. Заметив это, он пришел к выводу, что она похожа на змею и во многих других отношениях. — Я благодарна Богу за то, что вы не являетесь типичным для представителей своего пола, — добавила она.
— Мне тут нечем особенно гордиться, — сказал он девушке. Когда она отбрасывала назад свои волосы, перед глазами его мелькнул инкрустированный бриллиантами браслет на одном из ее запястий.
Она это заметила и тут же пояснила.
— Подарок бабушки к моему дню рождения. Нравится?
— Очень красивая вещица, — сказал Ларри, радый тому, что ему не придется встретиться с ее взглядом, поскольку она протянула руку с безделушкой к нему и стала вращать запястье так и этак, чтобы бриллианты засверкали перед взором Ларри во всем своем блеске. — Очень красивая, — повторил он.
— Очень красивая, — произнесла она вслед ему и, все еще продолжая вращать запястье, поднесла руку к самому его лицу. Ларри обнаружил, что уже не способен оторвать глаз от браслета, который, казалось, вдруг совершенно неожиданно заполнил собою всю комнату, весь мир, всю вселенную…
Он испытывал очень странное чувство — будто он плывет по воздуху, а затем приземляется в колыбели из мягкого дерна в саду, где росли очень необычные, ярко окрашенные растения, что напомнило ему те пышные райские кущи, что составляют рай в представлении магометан. И были там, разумеется, и прекрасные гурии, которые танцевали, плавно извиваясь всем телом, стараясь возбудить в нем огненную страсть.
Однако когда он протянул руки, чтобы обнять ближайшую к нему из этих красавиц в прозрачных одеяниях, он почувствовал острую боль, как будто он потянулся к розе и укололся с шипы. А затем видение это было неожиданно отброшено от него чьими-то огромными мерзкими руками, которые резко выдернули его из мягкого мха, которым была устелена земля в этом раю…
Он лежал на императорском ложе, над ним склонился Дэн Брайт, его мозолистая ладонь снова поднялась для того, чтобы отшлепать его по лицу.
— Все, все, Дэн, я в полном порядке, — однако затем усомнился, в самом ли он деле в полном порядке. Опустив глаза, он обнаружил, что снова лежит совершенно голый. Из неглубокого пореза поперек живота слегка сочится кровь, а на покрывале рядом с ним валяется половинка лезвия безопасной бритвы.
Сознание мало-помалу начало к нему возвращаться и он даже было попытался сказать что-то Дэну еще, но только протянул наощупь руку к халату, который валялся на ковре рядом с огромным ложем. Только теперь до его сознания дошел звук быстрого движения в комнате, где он находился, и вроде бы сдавленного, какого-то утробного рычания, за которым последовал короткий женский вскрик.
Он поднял голову, прикрылся халатом и увидел Дэна Брайта, быстро приближающегося к Долорес, которая, вся подобравшись, ждала его в самом углу комнаты. Теперь она напоминала скорее кошку, а не змею, припав низко к полу, ее оливкового цвета кожа стала почти белой, а глаза сверкали в глазницах, как два совершенно одинаковых кристалла оникса.
— Попробуй только сунуться, Дэн, — сказала она, в ее низком контральто звучала теперь уже совершенно нескрываемая угроза, когда он вытянул руку к одному из ее запястий. — Ты же знаешь, что я могу сделать, если захочу.
— Я также знаю и то, что ты достаточно изворотливая, чтобы попытаться выскользнуть безнаказанно, — все тем же утробным голосом произнес Дэн. — Ну какой же смысл начать обрабатывать этого парня прямо здесь?
— Я сейчас просто немножко позабавилась, — осторожно произнесла Долорес. — Кроме того, а
