— Ну, — задумчиво протянул зеленоглазый парень, — если быть до конца откровенным, то у меня в их среде паскудная репутация. Вообрази — плыву я как-то на лодке, а со мной плывет симпатичный такой сундук. В сундуке — золото, серебро, бриллианты… как те сабернийские, помнишь?
— Помню, — подтвердил Сколот.
— Ага. Ну так вот — плыву я, значит, где-то в окрестностях империи Ханта Саэ, а у сантийцев корабли дохлые, стоят у пирсов, парусами шелестят, но с прогнившими реями далеко не уплывешь — рухнут… и тут мне навстречу — пираты. Здоровенный такой фрегат, новенький, прямо с верфи, с черными флагами и кучей оскаленных рож на палубе. И все эти рожи мне кричат: «Отдавай сундук, презренный воришка, иначе мы тебя заживо под килем протащим!» А я им в ответ: «Не отдам, любезные, это мой сундук, потом и кровью заработанный!»
Он помолчал, вспоминая, что произошло дальше. Сколот сообразил, что его ждет одна из тех забавных историй, которыми Эс владеет в изобилии, и наконец-то расслабился — если этот самоуверенный тип шутит, значит, мир в безопасности.
— Пираты, — опекун лорда наставительно поднял палец, — конечно, обиделись. Кто-то в мою лодку переправочным крюком запустил, а я этот крюк возьми и выброси. Ох, как они кричали! Самые злые даже подняли арбалеты, хотя стрелки из них такие себе, если не промахнутся больше, чем на пару шагов — это небывалый успех. О поправке на ветер им вообще забыли рассказать, так что я особо не беспокоился, больше смеялся и подзадоривал — интересно, все же, надолго ли хватит их самообладания… вот, а потом… —он замялся, подбирая слова, и в его чертах Сколоту на секунду померещилось какое-то горькое сожаление. — Потом тоже было весело… ну да ладно, — он как-то излишне торопливо переступил порог, — я пойду, мне еще с рулевым поговорить нужно.
Захлопнулась корабельная дверь. Торопливые шаги взлетели по трапу, словно Эса что-то напугало — и теперь юный лорд отчаянно пытался понять, что именно. У него на уме была неудачная шутка, и он боялся, что Сколот ее высмеет? Но Сколот никогда и ни с кем так не поступал, а тем более — со своим опекуном! Нет, здесь что-то иное, такое, чего юноше не понять — он и раньше строил про себя разные предположения касательно Эса, и все они оказывались ошибочными. К двадцати годам случайно избранный лорд, игрушка императора, уже привык, что разум бывшего придворного звездочета, а также его лучшего друга и собеседника — загадка похлеще мироустройства. Хотя Эс как-то упоминал, что если мироустройство и правда беспокоит Сколота, то ему нужно всего лишь попросить у кого-нибудь из приближенных к императору людей книгу под названием «Shalette mie na Lere». Юноша отказался — ему нравились романы о приключениях и о выдуманных созданиях, а научная и философская литература вгоняла его в тоску — сказывались многочисленные уроки, призванные сделать из простолюдина-Сколота образованного человека.
Он забрался на парусиновый гамак и уставился в потолок — похоже, таким образом ему предстояло вытерпеть всю дорогу от Карадорра к Тринне. Или не дорогу, а плавание — какая разница, рассеянно подумал Сколот, если и то, и другое выглядит одинаково: ты трясешься в старом экипаже или на старом корабле, и никто, кроме возницы или капитана не в курсе, как скоро вдали покажутся башни и стены города. Любопытно, а что первым бросится в глаза там, на берегах соседнего континента? Если верить летописям и картам, то пустошь, а за пустошью берет свое начало раскидистый зеленый лес — его подписывали, как «Драконий», но пометки гласили, что крылатых звероящеров за древесными кронами давно нет.
Как-то оно все будет, решил Сколот, отвернувшись к покатой корабельной стене. В конце концов, до сих пор Эс не сделал ему ничего плохого — а значит, и его предложение погостить у соседей не обернется бедой.
Письмо о новом задании пришло капитану Хвету за день до выхода в космос — он бегло его прочитал, убедился, что названия секторов совпадают, и отправился на прощальную прогулку по EL-960.
Прощальная прогулка закончилась прощальным ужином в ресторане; официант принял Талера и Лойд за пару влюбленных, и если девушка покраснела и, запинаясь, начала отнекиваться, то мужчина только улыбнулся и ответил: «Может быть, вы и правы…»
После этого Лойд покраснела еще больше.
В бытовых условиях пользоваться протезами было — сплошное удовольствие; никакой фантомной боли, никаких настроек, никаких сбоев. Искусственные ноги сбоили, конечно, редко, но — метко, и в основном — на таких заданиях, где ключевую роль играли ловкость и скорость команды «Asphodelus-а». Признаваться в этом Талеру девушка стыдилась, потому что не сомневалась — он расстроится, а расстраивать Талера было все равно, что ломать целую Вселенную, сжигая обитаемые планеты и разбивая луны.
Прощальная прогулка, прощальный ужин, прощальный сон — капитан Хвет проспал до самого сигнала будильника, а потом по-армейски быстро оделся и обошел квартиру — с целью убедиться, что все выключено и находится на своих местах.
В порту, перед посадкой на пассажирскую перелетную единицу «Edna», он впервые за две недели закурил.
Лойд загрустила — в ее жизни было так мало хорошего, что теперь ей чудилось — прошла вечность между работой на корабле и заслуженным отпуском. Прошла вечность, и она ни за что не привыкнет заново к этому, загруженному работой, уставшему, настороженному Талеру с «Asphodelus-а». Он уже словно бы меняет настройки, словно бы влезает в шкуру капитана полиции, а шкура Талера с планеты EL-960 валяется на дешевом посадочном покрытии, как сброшенная змеей…
Пассажирская «Edna» добиралась до Бальтазоровой Топи почти двое суток. И хорошо, что капитану Хвету и его напарнице достались две роскошные каюты для vip-клиентов, поскольку в более дешевых помещениях обосновались какие-то мутные типы с юга Земли, и эти мутные типы вопили во всю глотку, споря, кто из нынешних президентов получит аудиенцию с императором.
«Asphodelus» ждал Талера и его напарницу там же, где они его оставили две недели назад. У трапа им вежливо кивнул патрульный, приставленный к посадочному квадрату номер девять, и отрапортовал — никаких проблем, сомнительные личности к судну не подходили, а полиция экстренных запросов не присылала, хотя в окрестностях Белой Медведицы опять произошел ряд вооруженных терактов.
— А мы как раз туда летим, — хмуро сообщил капитан Хвет, прижимая ладонь к панели сенсора. — Стыкуемся на орбите с дружеским кораблем и вместе ищем нехороших людей, которые подорвали порт.
— Сочувствую, — искренне ответил патрульный. И, справедливо полагая, что
