Заметив, что мужчина выбирается из-под одеял, безглазые несколько заволновались. Один похлопал своего товарища по спине, и тот покорно изобразил некое подобие поклона — такого глубокого, что захрустел позвоночник, и помогать вежливому существу опять выпрямиться пришлось едва ли не всей компанией. Безглазые так забавно гладили его по талии, что Талера потянуло на смех, но он мужественно подавил в себе это постыдное желание и негромко осведомился:
— Итак, что привело вас ко мне, уважаемые гости?
Они затряслись, будто бы хохоча. Тот, что кланялся, жестами показал — иди за нами, не бойся, мы не причиним тебе зла.
Поколебавшись, Талер пошел. Безглазые существа шагали перед ним, нелепо, короткими аккуратными шажками, выгибая все три сустава. То, что хлопало товарища по спине, встало на четвереньки и сноровисто двинулось вокруг покрытых резьбой колонн. Шугануло тень, и она выскочила из-под колонны, впиталась в камень, растворилась, обреченная не уметь противиться.
Безглазые собрались вокруг алтаря, поднатужились — и сдвинули его с места. Тень затрепетала и выругалась, после чего рискнула подойти к Талеру и коснуться его запястья — точно так же касается, например, сквозняк.
«Пойду с тобой».
Под алтарем темнели ступеньки винтовой лестницы. Сухая красноватая корочка облепила их невероятно плотно, увеличив каждую в объеме, и жалобно шелестела, когда мужчина ставил на нее подошву. Безглазые существа ступенями не воспользовались — обвили своими лапами железные перила и уверенно заскользили вниз.
— Кто они? — осведомился Талер.
«Хранители Изначальных. Тех, кто правит Сокрытым».
Мужчина удивленно обернулся к тени:
— У нас говорят, что они все умерли. Мол, и подземные тоннели столетия полтора как сломаны, и никто больше не рискует ходить по миру вне мира. Нынешние карадоррские ученые подвергают сомнению сам факт, что Сокрытое было, что оно действительно имело место глубоко под нашими дорогами.
«А ты у нас, получается, весьма искушен в науках?»
— Не то чтобы весьма, — Талер пожал плечами, — но и притворяться, будто их нет — не в моих традициях.
«Дорога в Сокрытое запиралась кровью «чистых» детей. Мы платили Сокрытому, чтобы оно не приходило в наши дома. Но случилось так, что мы вымерли, как вымирает всякий живой род, и навредить нам Изначальные не сумели. Они признали, что мы истреблены, и перестали требовать от нас платы. Они были частью наказания, принесенного племени Тэй Создателем».
Талеру показалось, что лестница бесконечна. Что сколько ни спускайся, ступени все выступают и выступают из пронизывающей темноты, и глубины дышат на него холодом, порождают иней на каменных стенах подземной башни. Или это — всего лишь заледеневшая кровь?
Признаться, он не уследил, с какого момента кровь стала для него «всего лишь».
— Наши старики болтали, что нельзя ходить в чертоги Сокрытого. Иначе оно тебя поглотит.
«Старики на то и старики, чтобы сидеть на лавочках и болтать», — в голосе тени прозвучала доля ехидства. — «А мы все проверили на себе. До прихода Создателя у Вайтер-Лойда были свои короли — троица королей, Взывающий, Повелевающий и Гончий. Если ты до сих пор не догадался, то именно эти короли сейчас уводят тебя под землю».
У Талера пересохло во рту.
— Они… живы? До сих пор?
«Этот мир молод. Я бы не сказал, что Их Величества так уж долго живут».
Тень притихла, завороженно изучая красные потеки на плитах. Для нее тут по-прежнему были яркие цвета, для нее цвета были постоянно, даже во мраке северных ночей.
Потребовалось часа три, чтобы лестница наконец-то закончилась. Иногда мужчина садился на ее ступени — и предавался отдыху, потому что боль в левой половине груди все еще была сильна. Пытаясь ее перебороть, он размышлял о Сокрытом — и, если честно, не верил, что оно действительно распахнуло двери для потомка людей.
В своих научных трудах ученые писали, что мир делится на две половины. Одна — та, которая движется над водой; континенты Карадорр, Тринна, Эдамастра и Мительнора, архипелаги Эсвиан, Адальтен и Харалат. И еще десятки, а может — и сотни прочих. Другая — та, которая прячется под водой — коридоры, тоннели и переходы в недрах земли, твердь, едва способная выдержать на себе колоссальный вес океанов. И, что вполне закономерно, никто не в курсе, есть ли у нее выходы и входы.
А те, кто в курсе, уже никогда не расскажут, потому что их кости так и покоятся непонятно где. Поэтому во всех научных трудах есть банальное предупреждение: кто единожды отыщет свою дорогу в Сокрытое, не выберется по ней обратно.
Страха не было. Страха не было снова; Талер усмехнулся, не зная, нравится или нет ему это качество. Тут бы любой запаниковал и отчаянно бежал по лестнице вверх, невзирая на то, что подниматься по ней наверняка еще труднее. А он невозмутимо идет за своими провожатыми, будто это — очередная прогулка по империи Малерта.
Прошло еще около получаса, и в тоннеле появился блеклый зеленоватый свет. По мере того, как продвигались вперед, к цели, трое королей, он усиливался, а его источником служили гладкие сферы, по форме похожие на грибы, но явно искусственного происхождения.
«Еще два года, — бросила тень, — и храм занесет метелью. Ему недолго придется противиться небесам. И тогда войти в Сокрытое можно будет лишь под склонами триннского Альдамаса, но Альдамас недоступен для твоих сородичей-людей. Ты не находишь это несколько… печальным?»
— Нет, — пожал плечами Талер. — По-моему, людям нечего делать в этих тоннелях. Иначе они снова объединятся в чертово Движение — и пойдут на Сокрытое войной.
«Почему людям так нравится убивать?»
— Если бы у меня был ответ, жить стало бы гораздо проще. Я ведь тоже убийца.
«Ты — Гончий», — возразила тень.
— Я не вижу разницы.
Свет нарастал и нарастал, пока у Талера не возникло ощущение, будто он идет по галерее чужого дома, а за окнами царит ясный весенний день. Помимо светильников на стенах возникли фрески, кое-где подпорченные влагой, а кое-где — такие идеальные, будто их нарисовали не далее, как вчера. На фресках были изображены то дети племени Тэй, то драконы, то морские змеи, но ни единого человека, гнома, эльфа или представителя иной расы Талеру не попалось.
Потом разношерстная компания вышла в подземный зал. Портить его своими фресками художник не посмел, а строители не рискнули закрывать великолепие сводов плитами. Лохмотья голой земли сменялись мерцающими кривыми линиями драгоценных камней; голубизна, небесная голубизна, и лишь по центру — подобие трона.
— Здесь правит кто-то из них? — Талер кивнул на своих провожатых.
«Нет, это место уготовано их спасителю».
—
