— Как бы моя бессоница тебе не передалась, — усмехнулся Том.
Вайя взяла его за руку, потянув за собой:
— Я уверена, что не спать вдвоём намного интереснее.
Она вдруг приблизилась, и их губы соприкоснулись. Волк чувствовал её горячее дыхание. Томный стон пробудил в нём что-то до этого неизвестное, и он понял, что не может сопротивляться этому новому чувству. Они буквально ввалились в шалаш, упав на шкуры, лежащие на земле. Прикосновения девушки обжигали кожу, кровь прилила к лицу — было жарко. Так жарко, что Вайя поспешила избавиться от одежды, не отрываясь от губ мужчины.
Том последовал её примеру, стянув с себя рубаху. Его губы впились в шею девушки, вызвав новый стон, и двинулись ниже, опустившись к небольшой упругой груди. Его язык исследовал каждый миллиметр тела Вайи, которая в это время кое-как справилась с ремнём на штанах. Том буквально сорвал их с девушки, и подхватив Вайю за попку, перевернул на спину.
— Да что же у тебя… За шнуровка такая? — тяжело дыша, спросила Вайя, пытаясь развязать шнурок на штанах Тома.
Прильнув к обжигающему телу Вайи, Томас двинулся вперёд, и девушка с наслаждением выдохнула. Они, наверное, уже перебудили весь лагерь, но сейчас им было всё равно.
— Ого! Волк! Да! Ещё!
Она лишь хотела, чтобы он не останавливался. Он же хотел её и только её.
— Подъём, герой-любовник! — назойливый голос Корвуса разбудил Тома на рассвете.
Солнце только-только показало свои первые лучи, когда Анк выполз из жарких объятий обнажённой девушки, лежащей на шкурах. Он вылез из палатки и осмотрелся.
Костёр потух, но угольки ещё тлели. При взгляде на них, Том вспомнил наставника, и на душе стало погано. Он поёжился — утро выдалось прохладным.
— Уйдёшь не попрощавшись? — услышал он голос позади.
Пейги стояла у своей палатки в полном облачении, и натягивала тетиву на лук.
Том хмыкнул.
— Последний шанс, Волк. Пошли с нами. Я уверена, ты вольёшься в мой отряд. Да и Вайе, я смотрю, ты не безразличен, — она лукаво посмотрела в сторону шалаша подруги.
Анк тяжело вздохнул. Уходить действительно не хотелось. Он провёл вечер в компании этих искателей приключений, но уже успел к ним привязаться. И Вайя…
— Я должен, Пейги. У меня есть дело, и я должен довести его до конца. Но если Судьба будет благосклонна, наши дороги ещё пересекутся.
Он развернулся, и побрёл на север, не оборачиваясь.
* * *
Велерен был даже меньше Живиц. Небольшая деревенька, построенная на пересечении торговых трактов, видимо, поселенцы рассчитывали на роль торгового узла, но это в будущем. А пока тут всего два десятка домов, да пара ферм, земля на которых только начала возделываться.
Том вышел со стороны леса, и осторожно пошёл вдоль улицы к небольшой площади. В руках он держал длинную ветку, которую использовал вместо походного посоха, а волосы стянул в хвост обрывком ткани.
Путь к Топям предстоял долгий, и было бы неплохо запастись провизией. Проблема в том, что у Волка при себе не было ни гроша. Но, насколько он знал, в таких поселениях всегда найдётся работа.
Люди вокруг смотрели недружелюбно, уступая дорогу и угрюмо глядя в след. Эти взгляды могли, казалось, рубаху прожечь, и Тому становилось всё менее уютно. Когда он вышел к площади перед главным домом, слева и справа к нему направились мужики, облачённые в кожаный доспех и вооружённые копьями.
— Так, и почему у меня складывается впечатление, что мне здесь не рады? — напряжённо спросил Том.
— Да брось, может они просто хотят проявить гостеприимство, — предположил Корвус.
Первый копейщик направил наконечник копья Тому в лицо и сказал:
— Стоять, подонок. Брось палку и следуй с нами.
Люди со всех сторон обступили Тома, и только тут он понял, что все они настроены агрессивно и вооружены.
— Какое-то херовое у них гостеприимство, — сказал Том Корвусу.
Он посмотрел на копейщика и спросил:
— А у вас всех путников так встречают, или это для меня сделали исключение?
— Заткнись, — сказал второй копейщик, ткнув Тома древком в спину. — Топай, давай!
Том просил посох и пожал плечами:
— Ладно. Только, парни, с таким подходом, новых поселенцев у вас точно не будет.
— Рот закрой, кому говорю! — рыкнул первый.
* * *
Тома привели в большой, богато отделанный дом, судя по всему, принадлежащий старосте. В зале горел очаг, а у огня стоял человек среднего возраста в дорогом зелёном кафтане. Начинающие седеть волосы были убраны назад и заплетены в несколько перевязанных между собой косичек.
— Глупо было приходить сюда в одиночку, — начал он.
— Ну, простите, я не знал, что, чтобы пройти через вашу дыру, нужно иметь попутчика, — возмутился Том.
— Дыру я тебе сейчас в груди проделаю, — один из копейщиков вновь схватился за оружие.
— Тише, Кейл, — прервал его староста.
Затем он обратился к Тому:
— Вы, грязные ублюдки, и так уже многое отняли. Вы решили забрать у нас всё? С чем тебя послала эта чертовка, Белка? У нас есть ещё время! Она сама говорила, что у нас есть три дня! Я не соберу нужную сумму быстрее!
Том изогнул бровь:
— Белка? Сумма? Ты меня с кем-то путаешь, староста. Я не имею никакого отношения ни к белкам, ни к другим грызунам, с которыми у вас проблемы. Я иду своей дорогой, а в город зашёл в поисках работы, дабы пополнить запасы.
— Да брешит он, староста! Ты погляди на его рожу бандитскую! Подослала его эта сука, как пить дать! — возмутился второй копейщик. — Решила посмотреть, чем ещё у нас поживиться можно!
— Тихо, Трофим, кому говорят! — прикрикнул староста и снова посмотрел на Тома. — Ты говоришь, что ты не из беличьей банды, да? Тогда почему на тебе одежда одного из её людей?
— Одежда? — изумился Том.
Он осмотрел себя и спросил:
— А что не так с моей одеждой? У меня что, на спине написано “бандит”? — он попытался заглянуть за плечо. — Да, вроде, нет нихера.
— Да запереть его в подвале, и шиш с ним! — не унимался Трофим. — Потом сдадим его Наказующим.
Внутри у Тома похолодело. Только не хватало ему после побега из Геммамонтема снова в тюрьму угодить. Он поднял руки:
— Эй-эй, староста, погоди. Я ничерта не понимаю, почему вы решили, что я имею отношение к кому-то из бандитов, но клянусь Шакканом, Покровителем всех путников, я просто шёл мимо, и не имел злого умысла. Я надеялся лишь заработать на пару буханок хлеба в дорогу, не более того.
Староста сощурился:
— Значит, не знаешь Белку, говоришь? А ну-ка, пошли.
Копейщики вывели
