Я опустила голову, так, чтобы волосы упали на лицо и скрыли от оборотня бурю эмоций, отразившихся на нем. Дядюшка вроде бы ничего не заметил. Он пригубил чай, слегка поморщился, отставил чашку, после чего вновь соизволил заговорить со мной.
- Другое лицо, другое имя, другой город, скоропалительное замужество... Надо сказать, ты неплохо поработала, заметая следы.
- Но этого оказалось недостаточно, да? - глухо осведомилась я, холодея от собственной смелости - еще бы, открыла рот без соизволения альфы.
Оборотень кивнул. А я задумалась, какую реакцию вызовет очень актуальные для меня вопросы: 'Дядюшка, а как тебя зовут?' и 'Какого Храрга тебе от меня надо?'.
- Недостаточно. Ты плохо знаешь обычаи своего народа, Й'егрес. Ты не изгнана из рода официально, так что я нашел бы тебя везде, где б ты не пряталась.
В тот же миг я ощутила довольно болезненное покалывание на левом плече, непроизвольно схватилась за больное место и, так как на мне была блузка с короткими рукавами, увидела, как под кожей проступил красный рисунок - оскаленная морда храргота.
- Клеймо рода Тар-Граорр, - пояснил дядюшка, чуть изогнув бровь в ответ на отразившееся на моем лице непонимание. - К которому ты, позволю себе напомнить, все еще принадлежишь, ибо кровь не водица.
Хм... Й'егрес Тар-Граорр... Вот, значит, как звали мою предшественницу. Уже что-то. Можно поискать информацию о ней... если, конечно, у меня будет такая возможность.
- Так вот, Й'егрес, я пришел, чтобы напомнить тебе о том, что на тебе огромный долг перед семьей, который из-за твоего бегства и позора, который ты навлекла на нас, изрядно увеличился. Я хочу знать, когда и каким образом ты планируешь отдать его.
Я ошарашено хлопала глазами.
- Какой еще долг?!
- Не прикидывайся, что не помнишь, - оборотень раздраженно поморщился.
Я и не прикидываюсь. Я не то что не помню - я не знаю! Как-то умолчала реципиентка о невыплаченных долгах, когда предложила мне в новое тело переселиться. Подстава, Храрг побери! Ох, как же мне сейчас Фыра не хватает! Как не вовремя Ансельм забрал моего котика!
Дядюшка расценил мое молчание по своему.
- Ну что ж, раз твоя память настолько дырявая, я напомню...
Фыр-Ярос
Сидеть на стволе поваленного бурей дерева было бы вполне сносно, если б не мелкие бурые муравьи, то и дело норовившие забраться в мою густую шерсть, отчего меня постоянно тянуло чесаться. И надо бы перебраться подальше от муравейника, но некуда - муравьиная колония разрослась едва ли не на сотню шагов вокруг поляны, которую Арзабаль выбрал для проведения ритуала призвания духа, так что уходить далеко не хотелось, да и лень после четырехчасовой пешей прогулки по лесной чаще. Стало быть, придется чесаться.
С легкой завистью смотрю на Кейна, вытянувшегося на стволе напротив. Он-то отправился в поход в легкой кожаной броне, с которой нахальные насекомые соскальзывали, едва начиная карабкаться по гладкой, да еще и наверняка пропитанной зельями поверхности доспеха, так что мой друг мог бы даже подремать, хоть и предварительно застегнувшись под горло и, подозреваю, обмазавшись зельем от насекомых. Но дремать Кейн не хотел, он очень хотел пообщаться со старым другом, которого не видел уже несколько лет. Ирония в том, что старый друг сейчас лишен возможности полноценно разговаривать, ограничиваясь лишь примитивным 'да' и 'нет', вернее, 'мяу' и 'фыр', так что беседы наши с Кейном и Арзабалем больше походили на допросы меня пушистого.
- И все-таки, не понимаю, почему в кота, а не в кобеля, - Кейн принял сидячее положение и с любопытством посмотрел на меня.
Это он еще со времен первого года моей службы успокоиться не может. Ну, дал я тогда маху, встречаясь одновременно с сестрой милосердия и молоденькой магичкой земли, присланной для магической поддержки полка, а заодно и для получения бесценного опыта работы в полевых условиях, да еще и провел пару ночей с одной веселой вдовушкой в деревне, где закупался сукном и кожей. И ведь все с пользой для нелегкого дела снабжения Третьего штурмового! Товары со скидкой, магическая поддержка с выдумкой (время для того, чтобы придумать традиционным заклятиям земли несколько неожиданных применений мы с магичкой тоже нашли), да еще и весьма внимательное, если не сказать, нежное отношение Агнесс, сестры милосердия к самому Кейну, когда тот очутился на больничной койке - это никто почему-то в расчет не принял, когда почти год обращался ко мне не иначе как 'Эй, кобель!'. Равно как и то, что после того, как лейтенанта Мракса, подлатав, выписали из полкового лазарета для дальнейшего несения службы, Агнесс предпочла остаться с ним, решение ее вылилось в длившийся четыре года роман, закончившийся вполне мирным расставанием, по времени совпавшим с окончанием контракта самой сестры милосердия. Я и имя-то ее помню только из-за этой истории, а вот имен остальных моих пассий того периода память не сохранила. Думаю, оно и к лучшему.
- Кобель стал бы более точным отражением твоей сущности, Яр, - продолжил Кейн, не дождавшись от меня какой-либо реакции на свою предыдущую фразу.
Легонько взмахиваю хвостом - этот жест призван заменить пожимание плечами, после чего фыркаю. Рассказать другу о том, что Иннерлия не соизволила объяснить мне, какими соображениями руководствовалась при выборе временного пристанища для моей души, готовой вот-вот покинуть прежнее тело, у меня не было возможности, так как спирит-доску Ансельма я вчера в порыве раздражения, когда друзья, далеко не сразу поверившие в окошачивание Яроса Иолатэ и устроившие мне пушистому перекрестный допрос с целью выведения кота с Ансельмом на чистую воду, спихнул на пол, отчего она разлетелась на несколько кусков. Новую алхимик, до сих пор не простивший мне порчу старой, приобрести не успел, так как мы уехали из города еще до рассвета, тогда магические лавки еще не открылись.
А покинули Наргонту мы опять-таки по моей инициативе, вернее, с моей подачи. Рассказывая о своих злоключениях, я поведал и о наметившемся прогрессе в деле об убийствах эльфов из Мерисского квартала, а Арзабаль, маг-ритуалист по призванию, заинтересовался
