- Ну, подумаешь, платок грязный, - эльф вконец расстроился. - Меня как-то головой в краску макнули, причем родные сестры! Хорошо хоть, что не в нужник...
Игнэ нервно хихикнула. Насыщенная, должно быть, у толстяка жизнь.
- А вообще, зря ты рыдаешь, - толстяк присел на краешек стола, натужно заскрипевший под его весом, и принялся обмахиваться платком. - Ты в данной ситуации жертва, и даже самый дотошный дознаватель не сумеет доказать обратное. Да, возможно, ты поступила не совсем умно, когда попыталась задержать грабителя своими силами, а не побежала звать стражу, но ты девушка, от тебя никто особого ума не ждет. Будешь говорить, что испугалась, растерялась, схватила швабру, но грабитель оказался проворнее...
Игнэ рассмеялась. Глядя на неуклюжего пузана, затянутого в черные тряпки не по размеру, назвать его проворным, ловким или быстрым у нее просто не поворачивался язык. А тот еще и надулся обиженно, отчего его толстая физиономия стала казаться еще толще.
- Что, даже соврать так про меня не можешь, да? - недовольно пробурчал эльф.
Вместо ответа девушка только помотала головой, не в силах вымолвить ни слова из-за распиравшего ее смеха.
- Ну и ладно, - толстяк высокомерно фыркнул и отвернулся, гордо задрав нос, что, учитывая жирный загривок, было непросто сделать. - Тогда сама себе отмазку придумывай. А она тебе понадобится, будь уверена!
Игнэ начала икать от смеха - видимо, так давало себя знать напряжение этого злосчастного дня.
- Чихал Мерт на мои... и-ик... отмазки, - с непередаваемой смесью хохота, икания и шмыганья носом сообщила Игнэ. - Он меня... и-ик... и слушать не станет, наорет, жалованья... и-ик... лишит и выгонит... и-ик... без выходного пособия.
А потом вдруг, сама не зная, зачем, начала рассказывать толстяку о своей жизни. О том, как случайно обнаружила в себе дар волшебства, как сбежала из родительского дома, чтобы, вопреки воле родителей, простых ремесленников, считавших, что негоже девчонке, чье дело хозяйство вести и детей рожать, учиться магии, как долго и изнурительно добиралась в столицу в трюме торгового судна, прячась от мореходов в пустой бочке из-под вина, и чуть не погибла при выгрузке товара, как три дня жила в пришкольном парке, не желая тратить и без того крохотные средства, которые смогла скопить и, что уж греха таить, стащить из отцовского кошеля в ночь побега, как не смогла с первой попытки поступить во Вланег, после чего до ночи лихорадочно металась между салонами по оказанию магических услуг, магическими лавками и лавками, торгующими учебной литературой для будущих магов... И повезло ей только в лавке Карриса Мерта...
- А про то, где несостоявшемуся ученику лучше опыта набираться, сама сообразила? - спросил Ахис. - Или надоумил кто?
Во время ее сбивчивого рассказа остроухий толстяк так и сидел на краю стола, жалобно стонавшего под его весом, и заинтересованно таращился на нее, время от времени вытирая ей слезы все тем же несвежим платком.
- Надоумили, - призналась Игнэ. - Думаешь, я одна во Вланегском парке ночевала, ожидая вступительного испытания? А вот и нет! Там кроме меня человек десять обретались, не меньше, и многие не первый раз поступить пытались.
- Понятно, - хмыкнул эльф. - А как к Мерту тебя угораздило?
- У него как раз прежняя работница сбежала, - пояснила эйри Клиро. - И тут я подвернулась. Успела в его дверь прежде остальных вломиться. Повезло.
Толстяк что-то промычал себе под нос с непонятной интонацией.
- Чего-чего? - Игнэ повернулась к нему ухом и даже чуточку оттопырила кончик органа слуха. - Чего ты там бурчишь?
- Говорю, что везения в том немного, - помедлив, ответил толстяк. - Скажи-ка лучше, тебе предшественницу свою по нелегкому делу служения в этой лавке встречать не доводилось? Или, может, слышала о ней что?
Игнэ покачала головой.
- Да нет. Я ее одно время найти пыталась, узнать хотела, что хозяин из себя представляет. Только та как в воду канула. И соседи ее больше не видели... А что?
Толстяк загадочно сверкнул глазками.
- Да я, знаешь ли, сюда еще затемно прилетел, и сразу обыск начал, причем с хозяйского стола. И нашел кое-что крайне любопытное...
И, выдвинув ящик стола, эльф с многозначительной ухмылкой положил перед Игнэ довольно толстую книгу в потертой обложке и раскрыл на странице, заложенной свернутым в трубочку листом пергамента. Пергамент тоже развернул и, чтобы обратно не сворачивался, заботливо придавил по краям чернильницей и еще какой-то непонятной штукой из числа письменных принадлежностей.
- Вот, почитай. А как прочтешь, что в книге на этой странице написано, то вот тебе пергамент, рукой Мерта исписанный, тоже чтиво увлекательное, все не так скучно сидеть будет. И меня от поисков отвлекать не станешь.
- А вот и стану! - фыркнула Игнэ.
- Не станешь, - со странной уверенностью сообщил толстяк. - И отвязать тебя не проси, лучше в изменяющих заклятиях поупражняйся. И не проси сказать, куда я швабру спрятал! Я, видишь ли, себе не враг, - высокопарно завершил он, но не удержался, хихикнул.
С этими словами толстяк спрыгнул со стола (по краю столешницы пошла-таки крохотная трещинка) и снова углубился в изучение содержимого шкафа, а эйри Клиро, подергав примотанными к подлокотникам руками, убедилась, что привязали ее на совесть, и попыталась освободиться от веревок с помощью волшебства. Однако и здесь ее ждала неудача: дар ее все же не был развит настолько, чтобы изменять свойства предметов одним лишь взглядом и усилием воли, для эффективного применения ей требовалось дотронуться до предмета кончиками пальцев, а, так как руки ее толстяк привязал ладонями вниз, то и вывернуть их так, чтобы достать пальцами веревки, она бы не смогла. Можно было бы, конечно, изменить свойства подлокотников, но это неминуемо привело бы к порче кресла - увы, но возвращать измененным предметам изначальные свойства она пока что не умеет. А уж за порчу любимого кресла Мерт с нее тройной штраф сдерет, и еще не факт, что удастся доказать этому жмоту, что к трещине в столешнице она отношения не имеет... Так что девушке ничего более не оставалось, кроме как, ругая на все лады толстого эльфа, приступить к предложенному чтиву. На раскрытых страницах содержалось описание явно темного ритуала по созданию из живого человека (эльфа, гнома, орка - нужное подчеркнуть) безмолвного кадавра, всецело покорного воле создавшего его мага,
