— А что твоя работа?
— Никогда не была по-настоящему моей. Как идиот согласился работать на её отца, изучая бизнес, чтобы со временем руководить, раз уж мы собирались стать одной семьей. Уверяю, что потерял эту возможность в ту самую минуту, как она выбросила меня из своей машины. А теперь скажи мне, — он меняет позу с застенчивой улыбкой, — ты закончила со своими вопросами? Могу я подвергнуть тебя такому же допросу?
— Ну уж нет, — решительно отвечаю я, двигая головой из стороны в сторону. — Это ты влезаешь в мою жизнь, а не я в твою, следовательно, я должна задавать вопросы.
Его рот резко открывается, скорее всего для того, чтобы подловить меня на том факте, что, на самом деле, именно я шла напролом и пыталась нагло влезть в его жизнь, но я обрываю его… у кого есть время на игру словами?
— Ладно, последний вопрос, и обещаю остановиться. Но ненадолго. — Я смеюсь, зная, что это обещание будет сложно выполнить. — Как так вышло, что ты сидел на корточках посреди остановки так далеко от собственного дома? Каким был твой план до того, пока я не вмешалась?
— Это уже два вопроса. Ты задолжала мне. — Он ухмыляется. — Это то место, где она вышвырнула меня из машины. У меня не было времени, чтобы схватить телефон, так что я сидел, кстати, не на корточках, ожидая её возвращения. Ну, во всяком случае, первые два часа. Думаю, трех часов вполне достаточно чтобы понять, что она не вернется, не так ли?
Это очень печально, и я не хочу отвечать ему честно, но честность — единственный способ, который я знаю.
— Да, — хмурюсь за него, а не из-за него, — она, вероятно, не вернется. Мне жаль. — Я пожимаю плечами и сочувственно улыбаюсь. Он закрывает глаза и зажимает переносицу, сначала слегка хихикая и чуть встряхивая плечами, а затем начинает хохотать. У меня нет ни малейшего понятия, над чем он так смеется, может быть, он, наконец, сломался… похоже, у него был совершенно дерьмовый день. В конце концов он успокаивается и пристально смотрит на меня, решительность постепенно появляется на его лице:
— Лиз без фамилии, ее классный брат Коннер, сварливый дядя, который раздает стаканчики для мочи и уже ненавидит меня, два других парня и группа под названием «Влагалище», направляющаяся куда душа пожелает. Это все, что я должен знать?
— По большей части.
— Хорошо. — Он берет все свое имущество, состоящее из чехла для гитары и сумки, и направляется в сторону ступенек нашего дома на колесах. — Я с вами.
— После тебя. — Я отодвигаюсь в сторону и взмахиваю рукой, чтобы он проходил первым. — Добро пожаловать в нашу скромную обитель.
Он поднимается на наш “борт”, пытаясь протиснуться вместе со своим багажом, а я следую за ним, сознательно борясь с желанием полюбоваться его видом сзади. И эту битву я проигрываю. Честно, это было похоже на бой между Холифилдом9 и Дюймовочкой.
Я хлопаю в ладоши и потираю руки.
— Время для экскурсии. Мальчики спят на верхних койках, так что ты можешь расположиться внизу, — я указываю на спальное место под Джаредом, — а я буду спать напротив тебя. Джаред храпит, даже если выпьет бутылочку пива, так что мы все услышим его в любом случае, но, поверь мне, это лучшее, что у нас есть. Ретт вращается и брыкается надо мной всю ночь. Я жутко боюсь, что однажды он провалится и раздавит меня.
— Не хочешь поторговаться? — он смеется, и, удерживая на весу свою сумку, раскачивает ее, не зная на какую кровать бросить.
— Нет, все в порядке. Я уже давно привыкла. Ладно, идем дальше. — Я с трудом протискиваюсь мимо него в узком пространстве. — Одна ванная здесь. Ты можешь пользоваться всем, что здесь есть, пока мы не остановимся, и у тебя не появится возможность купить все необходимое для себя. Только не бери зубную пасту в сине-зеленой упаковке. Это — Коннера, — я разворачиваюсь и сверлю его глазами, — и да, он заметит.
— Понял, — твердо кивает он. Все еще ничего — ни шуток, ни вопросов, он просто воспринимает Коннера как есть. Я еще не до конца поняла его точку зрения насчет моего брата, если она вообще есть, и как я отношусь ко всему этому. Я всегда нахожусь в оборонительной позиции, и отсутствие какой бы то ни было реакции вводит меня в заблуждение. — Где все?
— Комната Коннера. — Я указываю на дверь в глубине автобуса. — Xbox. Можешь присоединиться к ним, если хочешь.
— Спасибо, но нет. — Он садится на свою новую кровать, укладывая чехол для гитары между ног. — Куда я могу положить ее?
— О, прости. — Я забираюсь на край своего матраса, слишком короткого для хорошей поездки, и склоняюсь над проходом, балансируя на кончиках пальцев ног, чтобы дотянуться до главного отсека хранения. Я открываю ящик выше койки Джареда; он держит все свои вещи в шкафу Коннера. — Так, давай мне ее, — произношу я, держась одной рукой и протягивая вторую, чтобы захватить его гитару.
— Оу, будь осторожнее там. — Он встает и обхватывает мои бедра, а затем стремительно отпускает их, как будто его ударило током, который я, черт возьми, тоже почувствовала. Подумаю позже, что именно послужило причиной смены моего сердечного ритма, вероятно, просто дискомфорт от того, что кто-то прикасался ко мне. Его руки нерешительно перемещаются вправо, затем влево, а глаза тем временем скитаются по мне в той же нерешительной манере. — Я не хочу, чтобы ты упала, но, эмм, не знаю, куда деть свои руки. — Его лицо краснеет так же, как и мое, уверена — с этих пор я буду краснеющей девушкой — и я тут же наклоняю голову и быстро спрыгиваю вниз.
— Почему бы тебе самому не подняться и не сложить свои вещи, — предлагаю я. — Ты достаточно высокий, чтобы достать до полки.
Почему я не предложила это ему с самого начала? Не имею ни малейшего понятия. Пока он занят размещением, я быстро убегаю в сторону холодильника, занимая место за столом. Он понимает мой намек и скоро присоединяется ко мне.
— Итак, куда мы направляемся?
Ох, черт, точно!
