моей жизни. Время, когда мы были вместе, навсегда останется самым прекрасным и значимым моментом в моей жизни, который я часто вспоминаю. Но нет, я не влюблен в тебя.
Мы снова держимся за руки, и наш шаг ускоряется.
— Тогда зачем ты трахаешь похожих на меня девушек и беспокоишься о моих чувствах к Кэннону?
— Потому что я биполярный, эгоистичный и чертовски созависимый (психология: патологическое состояние, характеризующееся глубокой поглощённостью и сильной эмоциональной, социальной или даже физической зависимостью от другого человека), — он ухмыляется мне краешком губ, игривость снова возвращается во взгляд его темно-синих глаз. — На протяжении семи лет я всегда был номером один в твоей жизни. Я мог развлечься на стороне — это эгоистично, прошу, прости меня — и мне никогда не приходилось волноваться о ком-то, кто прикасается к тебе или забирает тебя у меня. Но сейчас…
— Значит, ты и до этого знал, что я никогда…
— Конечно, — он смеется, покачивая мою руку. — Я знаю о тебе все. Но все равно было приятно услышать, как ты подтверждаешь это вслух.
— Ах ты ублюдок! — я вытягиваю свободную ладонь и шлепаю его по руке. — Это было эгоистично.
— Абсолютно, но это подтверждало то, что я уже знал. Я никогда прежде не волновался, что потеряю тебя. Я знал, что ты не хочешь меня, но до тех пор, пока ты не желала кого-то еще, я был спокоен. Но Кэннон другой. У него есть шанс. И если он им воспользуется, я могу потерять тебя, — он останавливается и притягивает меня к себе. — Ты мой лучший друг, мое лекарство, доказательство того, что не все люди отстой. Я не хочу тебя потерять. — Он судорожно сглатывает, издавая сдавленный, наполненный болью вздох над моей макушкой, там, где прикасается его щека.
Уткнувшись лбом в его футболку, я оборачиваю руки вокруг его талии. Зеваки могут подумать, что мы парочка влюбленных, но это всего лишь проявление нашей особенной доброты и любви.
— Ты никогда не потеряешь меня, Ретт, никогда. И неважно с кем ты спишь, а с кем
я.
— Насчет этого, — он передвигается так, чтобы уловить мой взгляд. — Мое мнение таково, что никто не будет достаточно хорош для тебя. Но если ты решишь, что кто-то достоин тебя, не упускай возможность. Ты красивая и добрая, и заботливая, и воспитывающая. В тебе столько любви, которую ты готова отдать, просто дождись правильного человека. Может, это он, а может, и нет, но ты заслуживаешь шанса выяснить это. Ты достойна того, кто будет шептать тебе на ухо, какая ты сказочная, и кто будет заставлять тебя чувствовать себя любимой. Не слушай меня, Лиз. Мне уже нанесен непоправимый ущерб, этот крест я буду нести всю жизнь. Но ты, — он проводит кончиком пальца по моей щеке, — удивительна и готова начать жить заново. Игнорируй меня, когда я пытаюсь встать на твоем пути. Для тебя это может быть то, что нужно. Ты ему тоже нравишься. — Он смеется и мягко целует меня, эти губы моего прекрасного друга, а затем отстраняется. — Разве может быть иначе?
— Поживем — увидим. Я знаю его всего пару дней. Я бы пока не планировала свадьбу. — Я небрежно пожимаю плечами несмотря на то, что его речь вызвала что угодно, но только не небрежное любопытство. — Но я рада, что мы поговорили. Я до сих пор не уверена, что понимаю все это, но я люблю тебя и никогда не захочу причинить тебе боль или покинуть тебя. Никогда.
— Ты и не сделаешь этого. Но никогда не отказывайся от случайных связей. У нас это было один раз, и посмотри, как замечательно все получилось? Искра загорелась и — бам!
— Неважно, — отмахиваюсь я.
— Люблю тебя, Лиз, всегда.
— Конечно, любишь! А теперь отвези меня обратно и поживей! — я весело кричу и
запрыгиваю на его спину, пришпоривая пятками бока. Я наклоняю голову, мягко целуя его в щеку, и шепчу на ухо. — Психотерапевт не имел бы ни малейшего понятия, сколько взять с тебя за сеанс, мой дорогой сумасшедший Ретт.
Когда мы добираемся до автобуса, Джаред не находит себе места, и расхаживает взад и вперед, в панике дергая себя за волосы. Он вскидывает голову в нашу сторону, когда мы
нерешительно поднимаемся по ступенькам, и на мгновение в его взгляде мелькает
облегчение, прежде чем он снова хмурится. Не знаю, как Ретт, но я уже исчерпала лимит
драмы, которую могу сегодня вынести, поэтому Джареду лучше остыть и очень быстро.
— Где вы двое, черт возьми, были? И где все остальные? — он бешено машет руками,
а его голос становится на три октавы выше нормального. Подождите, еще раз?
— А кого нет? — спрашиваю я, уже направляясь в комнату Коннера и обнаруживая, что она пуста. Меня начинает охватывать паника. Я распахиваю настежь дверь ванной, затем прощупываю каждую кровать — пусто. Везде пусто!
— Где они? Где, черт возьми, мой брат? — ору я, рывком выхватывая телефон из кармана. Сел. — Вы двое, проверьте свои телефоны. Мой сел. Мои руки трясутся так сильно, что я ставлю его на зарядку только со второй попытки. — Есть что-нибудь? — выдавливаю я через быстро сужающееся горло. Джаред поднимает вверх палец, прижимая телефон к уху.
— Брюс, ты с Коннером? — теперь он кивает головой и, улыбаясь, показывает мне большой палец. — Хорошо. Ага, это сработает. Тогда увидимся.
— Что?
— Они пошли поесть. Он и Коннер встретят нас «У Флетчера» перед выступлением. Ударная установка дома. — Он смотрит на Ретта. — Все в порядке, это не далеко.
— А Кэннон? — спрашиваю я.
— Не знаю, он не с ними. Я что-то пропустил? — он переводит взгляд с Ретта на меня, беспокойство и подозрительность отражаются на его лице.
— Я иду готовиться, — откликаюсь я, не собираясь повторять все, что произошло.
Торопливо хватаю свои вещи и захлопываю за собой дверь ванной. Чертов Ретт. Я обожаю его и уже простила, но изменчивое, спонтанно и быстро меняющееся настроение одного человека не должно управлять жизнями окружающих его
людей. Он выставляет Кэннона без всякой причины, забирает свои слова назад, когда ему
удобно, а потом одна прогулка, и он думает, что все станет по-прежнему. Некоторым людям, особенно тем, кто не знает его хорошо, не так-то легко простить его вспышки сумасшествия. Теперь нам надо начинать с самого начала — поиск музыканта в группу. Но это еще не все, что меня волнует. Один из нас, а точнее девушка, яростно
отмывающая голову в слишком горячей воде, сейчас слишком далека от того места, где
начинала. У Кэннона нет телефона, чтобы позвонить ему и попросить вернуться. Хотя я не
уверена, что сделала бы это. Я не хочу казаться попрошайкой, но с другой стороны,
