Итак, я даже не могу удержать свой алкоголь в руке и не пролить его.
— Предполагаю, люди выложили фото с нашего выступления на Фейсбук и отметили
на них меня? — произносит Кэннон с намеком на вопрос, явно не знакомый с книгой
«Бизнес для каждого».
— Как они узнали твою фамилию? — Ретт наклоняется вперед, ставя на место все четыре ножки своего стула, и опирается локтями о стол. — И у тебя что, есть аккаунт на Фейсбуке? — весело подначивает он. Можно подумать, у его задницы нет. Ага.
Кэннон делает глубокий расстроенный вздох, начиная крутить свое пиво между ладоней. Я уже видела такое движение прежде.
— Думаю, Рути создала аккаунт, вероятно, как способ слежки, который сработал. Я даже не знал, что он у меня есть, пока не прочитал письмо от Соммерлин. Она подумала, что это очень забавно, негодяйка. — Ворчит он, но в его небольшой улыбке явно чувствуется любовь в сестре. — Как бы то ни было, Рути пишет постоянно. Она сожалеет, скучает по мне и все в таком духе.
Конечно, она будет, ведь ты удивительный.
Серьезно, если я скажу такое вслух, я разобью свою бутылку пива и использую осколки, чтобы перерезать себе вены. Я с тревогой жду, приготовившись к алкогольному отравлению, и выдыхаю с облегчением, когда никто не смеется и не проверяет, нет ли у меня жара, трогая мой лоб.
— Кто-нибудь, просветите меня, — вмешивается Ванесса, и, как ни странно, но я хочу поблагодарить ее за это. Обычно я терпеть не могу новых девушек, вечно сующих во все свой нос, но сейчас она более чем приветствуется, чтобы добыть информацию, потому что в тактичных вопросах я себе не доверяю. — О чем мы сейчас говорим? Кто такая Рути? Твоя бабушка?
ВАНЕССА, ОБОЖАЮ ТЕБЯ.
— Ты попросила ее сказать это? — Кэннон ухмыляется мне.
— Неа. — Я небрежно беру свое пиво, надеясь, что выгляжу также круто, как Суэйзи в фильме «Дом у дороги» в его манере «мне на все наплевать». — В этом не было необходимости. Я говорила тебе, у твоей цыпочки старушечье имя.
Приношу извинения всем молодым и прикольным девушкам с именем Рути. Я просто шучу.
— Бывшая цыпочка, — он с возмущением поправляет меня.
— Можем мы узнать всю историю, брат? Не то, чтобы я сую нос в твое дело, но последнее, что нам нужно, это драма с участием сумасшедшей бывшей, — Ретт, наш голос разума, говорит Кэннону. — Или хуже, ты думаешь уйти от нас?
И вот оно — мое беспокойство, снедающее меня с того момента, как начался этот разговор. Тремя часами ранее я думала, что мы потеряли его. Затем он возвращается, поет мне песню, а теперь он снова может уйти. Я не могу поспеть за таким огромным количеством эмоций и неопределенности. Я процветаю на постоянстве.
— Притормози, матрос, — Джаред перехватывает мою руку с шотом на полпути ко рту. — Мы опустошим вместе. Вагины (Cunts), — он поднимает один из стаканов и направляет в сторону остальных, — за бредовую драму Кэннона и силу воли, чтобы дослушать до конца эту историю.
Ванесса фыркает, ее лицо краснеет от раздражения. Она поднимается и направляется к выходу, когда Джаред начинает хихикать и останавливает ее, обхватывая сзади за талию.
— Наша группа, красотка, «Увидимся в следующий вторник». Я не имел в виду, что кто-то, особенно ты, в…
— Не произноси это снова! —кричит она, игриво хлопая его по руке. — Я ненавижу это слово. Но, — она наклоняется и целует его в щеку, — я справлюсь с этим, поэтому ты можешь жить.
Звенят пять крошечных рюмок, и мы выпиваем их залпом, преодолевая смех после отчаянного оправдания Джареда, а затем все взгляды снова возвращаются на Кэннона. Он ерзает на месте, явно испытывая дискомфорт, но я хочу знать детали сильнее, чем сменить тему для разговора, и тем самым, спасти его. Я эгоистичная пьяница.
— Рути и я встретились в колледже, какое-то время встречались, а затем обручились. Мы планировали пожениться следующей весной. Сейчас уже нет.
Мы все с нетерпением ждем, поглядывая друг на друга, а затем снова на него. Этого не может быть.
— Ты самый худший рассказчик в истории, — на этот раз я определенно говорю вслух. — Я голосую за «Вопрос-ответ», или же мы просидим здесь всю хренову ночь, толком ничего и не узнав.
Он смеется. Его темные глаза, прикованные ко мне, горят, когда он объявляет, указав рукой на меня.
— Начинай.
— Почему она бросила тебя на обочине дороги? — этот вопрос слетает с моих губ прежде, чем я успеваю его остановить, я наконец даю волю языку.
— Мы поссорились.
— Поссорились из-за чего?
Мне нравится это. Жидкая храбрость, текущая сквозь меня, словно безопасный покров, который мне необходимо потребовать без всякого смущения.
— Она перевязала трубы, ничего мне не сказав.
А затем вот это. Я уже было открыла рот, готовая выпалить следующий вопрос, пока не услышала это. Вздох Ванессы и проклятье Ретта выразили шок и оцепенение каждого из нас.
Кроме Джареда.
— Подожди. Я не понимаю. Я имею в виду, я понимаю, вроде. Однако, почему это такая большая проблема? Это же ее трубы, правильно? — Он вопросительно смотрит на каждого из нас, по-настоящему растерянный.
Ванесса, похоже, возмущена и уже готова вбить немного здравого смысла в его голову, держа руку напротив его затылка, но я спасу его.
— Подожди, не кипятись, Ванесса. Дай мне попробовать. Джаред, — начинаю я, подавляя снисходительность в своем голосе, — они были помолвлены, это означает, собирались пожениться. — Он кивает, будто понимает, но я не вижу осознания в его глазах, поэтому продолжаю. — Как правило, люди, которые решили пожениться, предполагают, что это навсегда. Один единственный человек на всю оставшуюся жизнь. Я не имею в виду кого- то, с кем мы выросли, — я шутливо хихикаю, — но другие люди делают это все время. Поэтому Кэннон хотел бы связать себя только с ней, но она, по всей видимости, решила, что у них никогда не будет детей, не сказав ему. Это своего рода очень серьезно.
— Ты хочешь детей? — будничным голосом спрашивает его Джаред.
— Видишь, как легко это было? Это именно то, что ей следовало спросить у него, прежде чем принять от него кольцо и перевязывать трубы за его спиной! — понятия не имею, почему я кричу и колочу рукой по столу. Может быть, мне просто нравится делать обоснованные замечания. Или, опять же, можно свалить все на ал-ал-ал… в общем, вы поняли.
— Ааа, я понял, — Джаред произносит нудным голосом, его лицо скривилось. — Черт, чувак, вот ведь сука.
— Определенно не круто, — Ретт поднимает свое пиво в сторону Кэннона, ожидая от него ответного «бамп!».
Я изучаю Кэннона, сосредоточившись на признаках того, о чем он думает или что чувствует: моргание глаз,
