— У меня тоже сложилось подобное мнение. Хотя я не называл ее сукой, даже если и думал об этом. Я просто спросил, почему она считает, что я бы не захотел быть вовлеченным в такое серьезное решение, а в ответ получил вопли о том, что это ее жизнь, ее тело, ее желание остепениться, — он тихо посмеивается, качая головой. — Звучит довольно хреново со стороны человека, который настаивал, чтобы я сменил диплом, работал на ее отца и отдалился от своих приятелей. Я не собирался позволить ей лишить меня еще и шанса стать отцом.
— А сейчас она сожалеет и хочет, чтобы ты вернулся, — произношу шепотом, прежде
чем могу остановиться. Это предназначалось мне самой, и может быть, они не
услышали меня.
Он поворачивает голову в мою сторону, его губы растягиваются в теплой улыбке, от чего мои щеки пылают.
— Она сожалеет, что я привлекаю внимание, которым она не может насладиться. Она хочет вернуть руку, на которую можно опираться, эдакий фасад идеальной пары, пока она тихим голосом отдает мне команды. Этого не случится.
— А что, если она согласиться развязать их?
— Не в этом суть. Она не думает с точки зрения «мы». Решение всегда принимала она, а затем — «я уговорю Кэннона». Если честно, она дала мне повод, которого я давно ждал. Я был жалок в наших отношениях, и она всего лишь подтвердила факт, что я был прав. Я пытался сохранить отношения по ошибочным причинам.
Мои брови пытаются взметнуться вверх, на языке вертится еще больше вопросов, но моя реакция немного замедлена из-за выпивки, поэтому я молча уставилась с ошарашенным видом.
Гм, расслабляться — это удручает. У меня нет ощущения, будто я бы многое упустила, не напейся сегодня. В любом случае, я бы посочувствовала Кэннону даже будучи трезвой. Но в моем текущем состоянии я будто в действительности могу ощутить всю тяжесть его смятения на своих плечах.
— Неа, нет, мэм, — Ванесса соскакивает с колен Джареда. — Пей свой шот и пошли, мы собираемся танцевать! — она покачивает бедрами и смотрит на меня, улыбаясь. — Я бы могла остаться обслуживать кучку неудачников. Допивай и пошли, потрясем задницей!
Я поднимаю на нее жалобный взгляд, под влиянием алкоголя меня охватывает желание честно признаться.
— Я не знаю, как танцевать, и я уверена, что не владею какими-либо навыками. Я, должно быть, самая скучная и жалкая двадцатитрехлетняя на планете. Ну, может, за исключением детей Бена Стайна. Спорю, они чертовски унылые, — я начинаю отключаться, теряя ход мыслей.
— Она врет, — ухмыляется Ретт. — Она может двигаться так же, как Кролик Роджер. Иди покажи ей, Лиз.
— А что насчет плясок в стиле «New Edition»? — гогочет Джаред, хлопая себя по ноге. — Как много раз нам приходилось смотреть это дерьмовое видео? Вперед, девочка, покажи ей, как ты двигаешься!
— Имеешь в виду, как те? — спрашиваю я ее и смотрю вниз на танцпол, никто не двигается так, как я. — Такое впечатление, что здесь разрешено только тереться друг о друга, будто они занимаются сексом в одежде, — отмечаю я и рыгаю.
Во весь голос.
У меня отрыжка.
Это не было похоже на скромное «ик! прошу прощения», на манер девушки с юга. Нет, я отрыгнула во всю мощь как мужик.
Смех за моим столиком звучит громче, чем музыка. У Джареда истерика, а Ретт, держась за бок, практически лежит на долбанном полу. Если бы я так не надралась, то, вероятно, сползла бы под стол и уж точно не смотрела бы в сторону Кэннона. Но я практически в стельку пьяна, и поэтому мои глаза блуждают прямо по нему.
— Ты просто прелесть, — подмигивает он, а затем медленно встает и протягивает руку. — Пошли, Лиззи, покажи мне своего бегущего человека.
И это движение я тоже знаю!
— Черт побери, — Джаред хлопает Ванессу по заднице, —мы собираемся посоревноваться в танцах. Посмотрим, кто кого!
— Я буду судьей! — я оборачиваюсь на голос Ретта. Мой неизвестно откуда взявшийся азарт немного угасает от мысли о том, что он остался в стороне. Он читает меня, словно открытую книгу, и искренне улыбается. — Я буду судить, а ты иди и оторвись, девочка. Заставь меня гордиться тобой.
— Мы что, движемся? — не рискуя открывать глаза и желая избавиться от тошноты, я жду, что мне кто-нибудь ответит. Чего никогда не случится. Немного проснувшись, я могу услышать отчетливый шум уличного движения, значит, это не мозг плавает в моей неясной голове, а мы действительно движемся.
Коннер!
Я резко подскакиваю и… Ох, черт! Это вызывает пульсирующую боль во всем теле.
Очень плохо, потому что я должна найти его. Выпрыгивая из…кровати Коннера? Я
бегу к двери, открывая ее толчком.
— Приятель? — кричу я, и это вызывает чудовищную боль в моей голове.
— Бетти! — Боже, только не сегодня утром. Отсутствие удара, к которому я приготовилась, заставляет меня открыть глаза. Куда он делся? Он споткнулся? Аххх, спасибо Джареду. Он удерживает Коннера за талию, посмеиваясь над моим состоянием.
— Я займусь этим. Думаю, тебе и так очень больно.
— Все в порядке, — я держу руки распростертыми. — Иди и обними меня, приятель, только очень нежно.
Коннер устраивает целое представление, нерешительно подходя ко мне на цыпочках и обнимая меня так аккуратно, как только может.
— Ты заболела? — он пытается говорить шепотом, который ревет в моей ноющей голове, подобно системе «Dolby».
— Нет, со мной все хорошо. Просто головная боль. Я скучала по тебе. Ты хорошо провел время?
— Ага, — он решительно кивает головой. — Пошли собирать паззлы со мной и Несси. У нее хорошо получается. Лучше, чем у тебя.
Тут же мгновенно протрезвев, я оглядываю автобус, замечая все, что до этого ускользнуло от моего взгляда. Ретт лежит на своей кровати в наушниках и с открытым ноутбуком перед ним, настороженно смотря на меня. Джаред стоит в середине прохода, тоже поглядывая на меня с опаской. Ох, и посмотрите-ка сюда, Ванесса и Кэннон сидят за столом перед паззлом, также оценивающе уставившись на меня.
Покачивание, которое действует просто разрушающе на мое равновесие, еще раз подтверждает, что автобус движется. Мы уезжаем … с того места, где встретили Ванессу.
Код. Мать его. Синий. Опираясь рукой о стену, я стараюсь взять себя в руки ради Коннера, но на самом деле чувствую себя как в дурмане — злой, больной и смущенной одновременно. В памяти мелькают проблески прошлой ночи и ужасающие сцены того, как я пытаюсь танцевать. Я молюсь, чтобы все произошедшее просто приснилось мне в кошмаре, но этого недостаточно, чтобы сложить все в единое целое и понять, как мы оказались здесь.
Все одновременно начинают двигаться: Ретт
