Он в буквальном смысле обрушивается на спинку своего кресла, а его плечи заметно сотрясаются от рыданий.
— Это не то, что я хотел для своих детей, — а затем он берет себя в руки, разворачивается на 180 градусов и наклоняется, чтобы чокнуться своей бутылкой пива со мной. — Нам действительно следует начать сначала и стать молодыми или, черт возьми, по крайней мере, получить второй шанс. Твое здоровье!
— Эм, твое здоровье, — бормочу я, потягивая свой напиток, в то время как он проглатывает свой одним махом… после того, как произнес «черт возьми» и назвал меня Бетти. Следовало ли мне прервать его? А вам позволено перебивать своих отцов?
Кажется, у всех нас есть какая-то безуминка, чаще всего скрытая, но иногда, у каждого по-своему, она проявляет себя в полную силу. Быть человеком, каким он себя показал — значит быть слегка безумным. Может быть, даже более сумасшедшим, чем все остальные из нас. Какое же бремя тяжелее: знать и молчать или пребывать в неизвестности?
— БЕТТИ, ИДИ И НАЙДИ МЕНЯ! — окна трясутся, когда в доме кричит приятель, посылая упоительный огонь в мое сердце.
— У него вообще есть другой уровень громкости? — мой папа вздрагивает и потирает виски, в то время как я умираю от смеха.
— Что-то вроде того. Я покажу тебе несколько трюков, — я встаю и раздвигаю французские двери. — На веранде, приятель!
О боже, в кабинете дребезжат стаканы, а люстра раскачивается, когда угроза надвигается все ближе и ближе.
— Мягче, приятель, слышишь меня?
Он выскальзывает из-за угла и останавливается, все его огромное тело дрожит от проявляемой сдержанности.
— Умеренно?
— Хорошо, — хихикаю я и широко раскрываю объятия. — Гм, — я кряхчу. — Это не похоже на умеренно, подлец. — Я нажимаю на кончик его носа. — Где Кэннон?
— Спит на диване. Он не его.
— Сынок, не будь таким грубым. Ему здесь рады, и пусть он отдохнет на диване. Подойди к нам и присядь. Только садись мягко, — он украдкой улыбается мне, начиная понимать, что к чему, и похлопывает по месту рядом с собой. — Коннер, расскажи мне о Кэнноне.
Мой папа насмешливо наблюдает за мной.
— Он любит меня. Хотя Бетти сильнее. Он хорошо поет, играет на гитаре, очень, очень хорошо готовит завтрак. Плохо собирает паззлы. Его рыбка — белая.
Проклятые рыбы. О них вообще когда-нибудь забудут?
— Ты не против, что он всегда рядом?
— Нет. Это очень, очень хорошо.
Это заставляет отца широко улыбнуться мне и показать большой палец. Я и не подозревала, что он знает, как это делается.
— Приятель, иди приведи Кэннона. Мягко разбуди его. И попроси Лауру тоже подойти, пожалуйста. Черт, можешь привести всю банду, если хочешь.
— Ты скоро познакомишься с ними, но они еще малы и поглощены своими детскими заботами, — замечает отец, отвергая мою идею. — Пожалуйста, Коннер, только Кэннон и Лаура.
Спустя несколько минут с недоверчивой улыбкой на лице первой появляется Лаура, держа в руке бокал красного вина, и садится рядом с отцом. Следующий — Коннер, который одним махом выскакивает из кухни и оказывается прямо передо мной.
— Прошу, присядь, — я указываю на кресло. — Важные новости, но только если ты спокоен.
— Успокоился, сестра, — он кивает, почтительно положив руки на колени.
И последний — Кэннон, заспанный и с взъерошенными волосами.
— Прости, сирена, клянусь, я пытался, но та маленькая девочка включила «Звуки музыки» (прим.: «Звуки музыки» (англ. The Sound of Music) - фильм-мюзикл, снятый в 1965 году, повествующий о молодой женщине, намеревающейся стать монахиней, но из-за своего характера направленной из монастыря в дом овдовевшего морского капитана в качестве гувернантки для его семерых детей). Ты его видела? — я киваю с содроганием. — Круто, тогда ты меня понимаешь. Привстань, — произносит он, я выполняю его просьбу, и он садится и тянет меня к себе на колени, быстро осматривая всех присутствующих на веранде. — Все живы, никакой крови. Отлично, — он целует меня в щеку. — Горжусь тобой.
— Итак, сегодня мы собрались здесь, чтобы начать операцию «Лиззи проинформирована и теперь хочет вернуть свою прежнюю жизнь». Папа, я люблю Кэннона больше всего на свете, и мы с ним купили чудесный дом в Ричмонде. Он идеально размещен на расстоянии как раз между тобой и его родителями. И, — я поворачиваюсь в сторону Коннера, — позади него есть отдельный секретный домик, который будет в полном твоем распоряжении. — Гостевой дом, —произношу я одними губами, глядя на отца, и он кивает, смахивая слезы.
— Хорошо, хорошо, — Коннер машет руками как птички в игре «Flappy Birds». — Хорошо, Бетти, хорошо. То есть у меня свой собственный дом?
— Да.
— С дверью и кроватью, и телевизором, и аквариумом, и душем, и газонокосилкой, и рыбками? — он кричит и прыгает вверх-вниз, явно сдерживая нужду сходить в туалет.
— Приятель, иди пописай и возвращайся.
Вжик — и Флэш Кармайкл исчезает.
— Бетти, — папа выражает свое беспокойство.
— Он всего в десяти шагах, и там есть сигнализация. Газовая плита и камин будут отключены, Кэннон будет подстригать лужайку, во дворе есть сенсоры, а окна и двери подключены к ADT Security (прим.: ADT Security — компания, предоставляющая своим клиентам контролируемые системы безопасности в США и Канаде). Что еще? — скрестив руки, я насмешливо вскидываю брови.
Он смотрит на Лауру, и она прямо-таки давится от смеха.
— Она дочь своего отца. Перестань, — говорит она, утешительно похлопав его по ноге.
— И я подумала, что могла бы нанять Альму на полставки, если она не против? Я хорошо заплачу ей, конечно же, на случай, если мы с Кэнноном захотим отправиться в отпуск или сделать перерыв, и, может быть, она будет заходить два будних дня,
