Наши красные плащи вызывали доверие к нам — по крайней мере, пока Финан не спустился к ним на борт.
— У тебя есть выбор, — рявкнул я на того, что стоял перед Финаном. — Либо ты поднимаешься к нам на корабль, либо мы упражняемся на тебе во владении мечом. Выбирай.
— А ты кто такой? — возмутился он.
— Утредэрв, — сказал я и был вознаграждён его заметной дрожью.
Репутация иногда может пригодиться, чтобы покончить с разборкой, а этот, в красном плаще, не имел желания укреплять мою репутацию своей смертью. Поощрённый шлепком от Финана, он вскарабкался на нос Спирхафока, за ним следом поднялся священник.
— Бросайте вёсла за борт! — крикнул я рулевому маленького судёнышка. — Финан! Руби их фалы!
Два десятка гребцов угрюмо смотрели, как Финан перерезает все канаты, какие может найти. Когда он закончил, корабль не мог больше идти ни под парусом, ни на вёслах, им оставалось лишь ждать прилива, который потихоньку потянет его к Фэфрешаму.
— Когда мы уйдём, — сказал я рулевому, — можете сплавать за вёслами и сплеснить канаты.
Тот в ответ только плюнул за борт. Он пребывал в унынии, и я его не винил, но мне не хотелось, чтобы они возвратились в Лунден и разнесли весть о том, что я прибыл в Уэссекс.
Я оставил Гербрухта разворачивать Спирхафок в мелком и узком проходе — непростая задача, с которой он, как всегда, мастерски справлялся, а сам перешёл вперёд, допрашивать двух наших гостей.
— Итак, кто вы такие?
— Отец Хедрик, — ответил священник.
— Колдун Этельхельма?
— Служу в его доме, — горделиво ответил он.
Священник был маленький и толстый, как бочка, с клочковатой седой бородой.
— А ты? — обратился я ко второму, хорошо одетому и с серебряной цепью.
Он был худой и высокий, с длинной челюстью и тёмными глубоко посаженными глазами. Неглупый, подумал я, чует опасность.
— Я Халлдор.
— Дан? — поинтересовался я, имя было датское.
— Крещеный дан, — ответил он.
— И что делает крещёный дан в доме Этельхельма?
— Я исполняю приказы лорда Этельхельма, — холодно произнес он.
— У тебя послание?
Оба молчали.
— Куда теперь, господин? — крикнул Гербрухт с кормы.
Я видел, что рыбацкая лодка замерла в ожидании. Она была слишком мала, и людей на борту недостаточно, чтобы бросить нам вызов, но я заметил, что из гавани вышла ещё одна, тяжело нагруженная.
— Забираем женщин! — крикнул я Гербрухту. — С этими потом разберёмся. — Я обернулся к пленным. — У вас есть послание? — во второй раз спросил я.
— Король Эдуард умер, — сказал отец Хедрик и перекрестился. — Упокой Господь его душу.
— И правит король Этельвирд, — добавил Халлдор, — да будет, во имя Господа, его правление долгим и процветающим.
Король умер. А я пришел убить нового короля. Wyrd bið ful ãræd.
Часть вторая
Город тьмы
Глава пятая
Эдгива, трое ее детей и спутницы, должно быть, ждали нас, поскольку вместе со стражей прятались в высоких камышах у края протоки от людей Этельхельма, которые неуклюже гребли к нам. Мы повернули Спирхафок к болотистому берегу, чувствуя, как корпус цепляет дно.
— Поднимайтесь! — крикнул я женщинам. — Быстрее!
— Мы промокнем! — возразила Эдгива.
— Лучше промокнуть, чем погибнуть, госпожа. Поторопитесь!
Она всё колебалась, и Авирган спрыгнул за борт, добрел до берега и протянул ей руку. Эдгива улыбнулась, принимая её, и Авирган вместе со стражей помог всем войти в воду. Эдгива вскрикнула, когда вода поднялась ей выше талии, но Бенедетта успокоила ее.
— Лорд Утред прав, госпожа. Лучше промокнуть, чем погибнуть.
Когда они приблизились к кораблю, мы без церемоний втащили Эдгиву на борт. Она сердито нахмурилась.
— Твой муж мертв, — намеренно грубо сказал я.
— И хорошо, пусть гниет с миром, — коротко ответила она, хотя я подозревал, что ее гнев больше направлен на меня, чем на мужа — за то, что заставил намочить роскошное одеяние. Она повернулась и подала руку, чтобы помочь Авиргану забраться на корабль, но Беорнот аккуратно оттеснил ее, и сам поднял его. Потом Эдгива увидела на корме Халлдора и священника и плюнула в их сторону.
— Почему они здесь?
— Пленники, — коротко ответил я.
— Убей дана, — сказала она.
— Сначала он должен ответить на вопросы, — возразил я, затем потянулся и взял у Бенедетты одного из малышей.
— Ублюдки на подходе! — предупредил меня Финан, стоявший на корме.
Две маленькие рыбацкие лодки, набитые людьми Этельхельма, гребли к нам, хотя находились еще далеко. Гребцы налегали на весла, но лодки были неуклюжими, тяжелыми и неповоротливыми. Мы подняли на борт последнюю женщину и детей, оттолкнули веслами Спирхафок от берега и вышли на глубокую воду.
— Гребцы! На весла! — крикнул я. — Финан! Помести птицу на носу!
Это ободрило людей. Им нравилось, когда нос корабля украшает резная голова ястреба, хотя на самом деле она выглядела, скорее, как голова орла, потому что клюв был слишком длинным, но у нее были яростные глаза и грозный вид. Финан и еще двое установили ее на место и накрепко закрепили двумя колышками. Экипажи двух рыбацких лодок увидели, что мы идем на восток, им навстречу, прекратили грести и встали с копьями наперевес. Но то ли внезапное появление грозной головы ястреба, то ли вид пенистых волн, разрезаемых острым носом Спирхафока, убедили их сесть и отчаянно грести к южному берегу. Они опасались, что мы их протараним.
— Навались! — рявкнул я.
Гребцы налегли на весла, Спирхафок набирал скорость. Гербрухт и двое потянули за канат, чтобы поднять парус. Рыбацкие лодки все еще пытались удрать от нас, и я услышал, как кто-то кричит на гребцов, поторапливая. Я правил прямо на них, и, когда парус поймал ветер, Спирхафок рванулся вперед, но, когда мы почти подошли на бросок копья, я потянул рулевое
