В каменную стену врезалась узкая лестница, чтобы взбираться наверх при отливе.
— Стой, — приказал я своей команде и пассажирам.
Мы с Финаном запрыгнули на лестницу и забрались на широкую террасу — я любил там сидеть вечерами, когда северный ветер уносил прочь вонь Темеза. Мы с Гизелой любили. Ночь теперь опускалась быстро, дом был тёмен, только тусклый свет горел за ставнями одного окна, да мерцал огонь во внутреннем дворике.
— Кто-то там живёт, — сказал Финан.
— Этот дом принадлежит королю, — отозвался я. — Альфред всегда отдавал его командующему гарнизоном, хотя многие им не пользовались. А я — да.
— Но которому королю?
— Теперь — Этельстану, но западные саксы захотят его отобрать.
Лунден — ценность, поскольку на одни только его пошлины можно содержать маленькое королевство. Я задумался, определил ли Эдуард в завещании, кому из своих сыновей, Этельвирду или Этельстану, править этим городом. Но в итоге, конечно, правителем станет тот из единокровных братьев, кто сумеет собрать больше копий.
Дверь дома открылась.
Вышел Вармунд.
Сначала я его не узнал, и он меня не узнал. За его спиной освещённый факелами проход вел во внутренний двор, и лицо оказалось в тени. Ну а я, должно быть, последний, кого он ожидал встретить в Лундене. Поначалу меня озадачили лишь его габариты —огромный, на голову выше меня, широкоплечий, косматый, а ноги в сапогах напоминали стволы деревьев. Свет от факелов скользнул по звеньям кольчуги, потом опустился к бёдрам. Вармунд ел мясо, отрывая зубами куски от кости.
— Ты не смеешь ставить здесь свой паршивый корабль, — рявкнул он и внезапно затих. — Господи! — произнёс он, отшвырнул кость, выхватил сакс и налетел на меня с неожиданной для такого громилы прытью.
Я оставил Вздох змея на корабле, но на поясе у меня висел мой сакс, Осиное жало. Я поспешно шагнул вправо, в сторону от Финана, чтобы у Вармунда оказались враги с обеих сторон. Первый удар не достал меня всего на ширину пальца. Я нырнул вниз, уклоняясь от второго свирепого замаха, нацеленного мне в голову, и отбил третий Осиным жалом, перехватив его основанием. Удар сотряс мою руку. Его сила была чудовищной.
У Финана, как и у меня, был только сакс, но он зашёл Вармунду за спину, а тот, каким-то образом почувствовав приближение ирландца, обернулся и взмахнул коротким мечом, отгоняя Финана. Я попытался перерезать противнику сухожилия под коленями, но сакс предназначен, чтобы колоть, а не резать, и клинок едва продырявил кожу высокого сапога. Вармунд с ревом обернулся ко мне, я отступил и сделал выпад Осиным жалом, воткнув его в бедро, и увалился вбок, уклоняясь от свирепого ответного выпада. Я почувствовал, как вонзилось острие Осиного жала, но Вармунд словно и не заметил раны. Сердито ворча он обернулся — Финан снова атаковал его, чтобы отвлечь, но мы были как терьеры, нападающие на кабана, и я знал, что скоро одного из нас заденут его клыки.
Вармунд заставил Финана отступить и теперь приближался ко мне. От его мощного удара ногой у меня, должно быть, треснули рёбра. Ещё пытаясь встать на ноги, я поднял Осиное жало, и милостью богов оно отбило клинок бросившегося на меня Вармунда. Руку снова отсушило от его удара. Финан ткнул Вармуна сзади, и гиганту опять пришлось от меня отвернуться, обратив меч назад, но Финан, быстрый как молния, уже отступил.
— Сюда! — закричал он мне.
Я поднялся на ноги. Финан все еще кричал мне бежать к Спирхафоку, но мне мешал Вармунд, надвигаясь на меня. Он ревел. Без слов, просто яростно ревел, сшибая вонью эля. Я шагнул вправо, к Финану, Вармунд вытянул свободную руку, схватил меня за шиворот кольчуги и потащил к себе. Я увидел его беззубую улыбку и понял, что вот-вот погибну, ощутил его силищу, когда он без усилий прижимал меня к себе, заметил его сакс, летящий справа мне под ребра. Я пытался высвободиться и не мог.
Но Финан действовал столь же молниеносно, и его выпад в спину Вармунда, видимо, ранил гиганта, потому что он снова взревел и развернулся, пытаясь оттеснить Финана. Он все еще держал меня за кольчугу, и я рубанул его по руке Осиным жалом: кольчугу не пробил, но от удара он меня выпустил, и возвратным ударом я вонзил меч ему в шею. Острие угодило в основание черепа, но Вармунд всё еще двигался, и удар потерял почти всю силу, с таким же успехом я мог бы погладить его перышком. Он развернулся обратно, шрамы на его лице исказились гримасой ярости, но тут перед моими глазами промелькнуло копье, острие сверкнуло, отразив пламя, ударило по клинку Вармунда и отскочило. Со Спирхафока подоспели мои воины. С десяток бежали к нам, и еще больше поднимались по узким каменным ступеням.
Вармунд был в ярости и выпил чересчур много эля, но он не делал ошибок, когда дело доходило до драки. Слишком много раз стоял он в стене щитов, слишком часто чуял тень поражения и дыхание смерти и знал, когда отступить. Он бросился к дому, и как раз когда появились мои люди, из дверей выскочили трое его товарищей с длинными мечами наперевес.
— Назад! — взревел Вармунд. Он вдруг оказались в меньшинстве, а потому укрылся в доме вместе со своими людьми и захлопнул дверь. Я услышал, как лязгнул засов.
— Боже! — воскликнул Финан. — Вот это зверюга. Ты ранен?
— Только синяки, — ответил я. Глупо было идти в дом с таким лёгким оружием. — Я не ранен, а ты? — спросил я, когда Берг передал мне Вздох змея.
— Я жив, — сурово ответил он.
Жив, но в замешательстве. Каждый, с кем мы говорили, был уверен, что Лунден занят войсками Этельстана, а мы наткнулись на самого грозного бойца Этельхельма прямо в сердце города. Я подошел к двери дома, зная, что она не откроется, и она не открылась. Где-то внутри закричала женщина.
— Подай топор, — приказал я.
Я отлично знал
