Я определенно понимала, что он имел в виду под словом «обучение», но не осмелилась озвучить. Если я публично опозорю Трайна, то он может дать волю своему гневу, что, несомненно, привело бы к рассказу всему племени, как я позволила ему некие вольности. И тогда я бы окончательно смутилась!
— Я не хочу учиться драться, — наконец, возразила я. — Я пацифист.
— Что это?
— Пацифист, — повторила я. — Я не люблю насилия.
Трайн с отвращением фыркнул.
— Нравится тебе это или нет, но ты не можешь спрятаться. А теперь пойдем со мной.
Я отстранилась как раз в тот момент, когда его пальцы дотронулись до моей руки. Его прикосновение обжигало, как солнце сквозь увеличительное стекло, и заставляло мое тело дрожать от желания.
«Глупое тело!»
— Перестань издеваться над ней, Трайн! — Сиенна обняла меня за плечи, словно защищая, и прошептала мне на ухо: — На самом деле это неплохая идея, милая. Знаю, насилие противоречит твоей сущности, и я люблю тебя за это, но тебе действительно нужно как можно лучше научиться защищать себя.
— Она права, Арлин, — тихо пробормотала Нат. Конечно, она приняла сторону Сиенны. — Мы стоим на грани вымирания как целый вид. Каждый должен внести свою лепту, включая всех женщин, тренирующихся драться. Если не для того, чтобы защитить себя, то для того, чтобы защитить друг друга.
Мой взгляд метался между сестрами. Они были правы. Пришло время повзрослеть и посмотреть правде в лицо. Мы действительно являлись видом на грани вымирания, а другой вид спал и видел, как бы уничтожить нас. Кроме того, если терранский солдат попытается убить кого-то из моих сестер, неужели я буду просто стоять, даже не попытавшись разорвать ему горло?
Я окинула Трайна своим самым сердитым взглядом, на что он лишь ухмыльнулся.
— Я позволю тебе тренировать меня… при одном условии.
— И что же это за условие? — рокот его тихого рычания эхом раздался в тишине, затронув мою душу.
— Если ты позволишь мне научить тебя рисовать.
Он громко расхохотался, и не только он. Несколько женщин Холмов захихикали вместе с ним.
— Я серьезно, Трайн. Если хочешь обучать меня драться, — а я видела, что он действительно хотел, — тогда готовься обратиться к своей творческой стороне. Договорились?
Я скрестила руки на груди, чтобы показать всю свою серьезность. Сестры последовали моему примеру. Мы пристально смотрели на него, пока он не поднял руки вверх.
— Хорошо! А теперь пошли.
В тот момент, когда его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, любое желание сопротивляться рассеялось, как струйка дыма. Я последовала за Трайном, сделав всего несколько шагов, пока не поняла, что он ведет меня к своей хижине. Мне потребовалось еще несколько шагов, чтобы прийти в себя и остановиться.
— Куда ты ведешь меня?
— В свою хижину. Куда же еще? — он потянул меня за руку, но я не сдвинулась с места.
— Нет, я… э-э… думаю, нам лучше заниматься снаружи.
В его взгляде отразилась страсть, а одна бровь многозначительно приподнялась.
— Ах, значит, хочешь снаружи, да? Тебе нравится, когда другие смотрят?
Мои щеки покраснели, а сердце быстро заколотилось в груди.
— Нет! Просто… я не доверяю тебе.
Некоторое время Трайн смотрел на меня, а потом нежно улыбнулся.
— Точно. Ты не доверяешь мне.
Черт! Я ненавидела его за эту самоуверенность. Ненавидела себя за то, что не доверяла сама себе, из-за чего не могла остаться наедине с Трайном. Было в нем что-то такое, что заставляло мои пальцы поджиматься. Я никогда раньше не увлекалась «плохими парнями», но Трайн был не просто плохишом. Он был определенного типа мужчиной. Мужчиной, который не позволял ничему встать у него на пути, который не заботился о мнениях других, который не допускал, чтобы нечто такое досадное, как чувства людей, влияло на него каким-либо образом.
Другими словами, колоссальный мудак.
Трайн склонил голову и с любопытством посмотрел на меня.
— Почему ты так ненавидишь меня?
Я издала недоверчивый смешок.
— Ты действительно спрашиваешь об этом? Ты похитил нас, против воли превратил меня в Варга, тем самым прокляв и сделав так, что я никогда не найду своего суженного. Ох, и давай не будем забывать о попытке убить тех, кого я люблю. И сейчас ты удивляешься, почему я не твоя поклонница?
Трайн нахмурился и открыл было рот, чтобы поспорить, но я перебила:
— Даже не пытайся, приятель. Ты же знаешь, что натворил. А теперь мы можем уже покончить с этим?
Из-за его пристального взгляда мою кожу стало покалывать. Наконец, Трайн согласился:
— Ладно. Для начала мы отработаем блокировку ударов…
В течение следующих сорока минут Трайн показывал мне тактику и приемы, но ничего из этого так и оседало в моей голове. Все, о чем я могла думать, — как было приятно, когда его тело прижималось к моему, пока он поправлял и подталкивал меня в идеальные позы. Горячее дыхание овевало мою шею, когда Трайн опускал мои плечи. Его крупные ладони регулировали мои бедра, а его проклятые оранжевые глаза заглядывали в мою душу при пробном спарринге. То, чему он меня учил, было мало похоже на насилие и напоминало прелюдию. Впрочем. мое тело, казалось, ничуть не возражало.
Протестовал только мой мозг. Трайн был самым высокомерным, самоуверенным, невыносимым придурком, когда-либо ступавшим на Тракос. Так почему же мое тело настаивало на том, чтобы предать меня?
— Ладно, теперь давай закрепим все, чему я обучил тебя, — приказал он, вставая напротив и небрежно выпячивая бедро, будто ему было все равно.
Я немного присела и сделала все возможное, чтобы собраться с мыслями. Вроде нужно было пригнуться, чтобы вывести моего врага из равновесия… или что-то в этом роде.
«Черт, да пошло оно все».
Крича во все горло, я использовала силу ног, чтобы броситься на Трайна, целясь ему в живот. Мое лицо покалывало от предвкушения врезаться в его обнаженный и рельефный пресс.
Следующее, что я помнила, как лежала на спине с руками, прижатыми к голове, а из моих легких выбило весь воздух, в то время как Трайн оседлал мое тело. Пока я хватала ртом воздух, он ухмылялся, но затем произошло нечто странное. Трайн нахмурился, а в его глазах промелькнуло что-то очень похожее на беспокойство.
— Медленно, спокойно, просто дыши, — тихо пробормотал он, не сводя с меня глаз, пока я сосредоточенно выполняла его указания.
Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы мои легкие снова заработали, и я смогла дышать… но потом у меня снова перехватило дыхание. Его лицо смягчилось от беспокойства, поэтому все, о чем я могла думать, — как аппетитно выглядели его губы. Я поймала себя на том, что поднимаю голову в невысказанном приглашении, которое он, казалось, был счастлив принять. Мои глаза закрылись, а губы приоткрылись. Его теплое дыхание овеяло мой рот, дразня, но эта пытка была восхитительной.
— СЛУШАЙТЕ МЕНЯ!
Хриплый крик,
