В первую секунду у меня перехватило дыхание — настолько она была хороша. Подруга (а подруга ли, блин?!) надела тёмно-синее платье с коротким рукавом из какой-то странной струящейся ткани — то ли шифон, то ли ещё фиг пойми что. Оно было многослойным и закрытым почти наглухо — даже горло было полностью спрятано. При этом мне почему-то ещё больше хотелось спрятать её ото всех, чтобы никто не мог видеть её такой. Волосы Данчук оставила привычно распущенными, но было видно, что в тот раз локоны завили искусственно, не положившись, как обычно, на прихоть матери-природы. А лёгкий макияж оттенил её васильковые глаза, в глубине которых я всё равно разглядел изумрудную искорку.
— Кнопка, — улыбнулся Ане отец, — Тебя то мне и не хватало. Моей вечной защитницы.
— Это про меня, — кивнула девушка, — Тётя Оксана, дядя Артём, здравствуйте.
— Аня, привет, — кивнула моя мама с улыбкой, после чего добавила, — Ты такая красивая. И вы с Юликом прям в цвет оделись, как пара.
Я окинул себя взглядом и с удивлением понял, что матушка была права — на мне был такого же тёмно-синего оттенка костюм. Просто я любил этот цвет, и такие костюмы нравились мне куда больше старой доброй чёрной классики.
— Мы не сговаривались, — заверил я всех присутствующих, подмигивая Ане, — Просто Мышонок со мной на одной волне.
— Кораблёв, — пробормотала девушка, розовея и явно чувствуя себя неловко.
— А у вас это семейное — называть близких только по фамилии? — поинтересовался мой отец самым невинным тоном, на который только был способен.
Так, я чего-то не понял. Мои предки что, занялись сводничеством? Проснулись спустя столько лет? Или так всегда было, просто я лишь недавно прозрел и обратил на это внимание?
Судя по тому, как широко улыбнулся дядя Андрей и покраснела Аня — да, я спал несколько лет. Точнее, мой мозг. Что же, хорошо что хотя бы к девятнадцати годам я прозрел. Осталось только решить, что делать с этим открытием. Потому что — вот блин — ко мне на всех парусах летела моя девушка. И выглядела она тоже до обидного обалденно. Почему до обидного? Всё просто — я был не слишком рад её видеть. И от этого снова проснулось чувство, что я — свинья.
— Прошу меня простить, Нат пришла, — улыбнулся я всем присутствующим.
— Юлиан, когда ты нас познакомишь с подругой? — поинтересовался отец.
— Скоро, — туманно отозвался я и поспешил ретироваться, пока меня снова не начали засыпать со всех сторон вопросами.
Наташа мягко мне улыбнулась, и я почувствовал, как всё внутри меня заныло. Она мне нравилась — очень сильно. Настолько, что это можно было назвать даже влюблённостью. И я бы так и сделал, если бы не недавнее открытие. Которое вместе с родителями село на втором ряду, послав мне взгляд украдкой. Короткий, но внимательный и словно изучающий.
Что творилось в душе Ани? Волновалась ли она? Думаю, да. Даже не так — я был уверен в этом. И больше всего мне хотелось сидеть рядом с ней, держать за руку и подбадривать остроумными репликами. Но я этого не сделал, потому что боялся, что увлекусь и сделаю что-то не то. Поэтому, поболтав с Нат и усадив её рядом с подругами, я вернулся к своей семье и друзьям, которые также пришли на премьеру, захватив и родителей.
И, когда все расселись, а разговоры стихли, поднялся занавес. Спектакль «В ритме улиц» начался…
*****
Анна
Итак, день, которого я так ждала и вместе с тем боялась, наступил. С самого утра я получила целую кучу сообщений со словами поддержки от своих друзей и подруг. Юлик так вообще написал огромную поэму, где расхвалил все мои достоинства — настоящие и выдуманные им. Это было чуть ли не самым приятным посланием, потому что я чувствовала некую отчуждённость с его стороны, и мне это не нравилось.
Родители понимали, что я чувствовала в тот день, поэтому, особо с расспросами не лезли. Как и Саша. Они просто молча собрались — и поехали в университет, дав мне возможность побыть в одиночестве и привести мысли в порядок. Ещё один неоспоримый плюс моей семьи — ненавязчивость.
Волновалась ли я? Ещё как! Так сильно, что макияж пришлось накладывать три раза — из-за трясущихся рук стрелки никак не хотели выходить ни одинаковыми, ни элементарно ровными. В такие минуты я как никогда жалела, что не могла просто принять на грудь, для успокоения. Всё же такой день мне хотелось помнить.
В конце концов, я умудрилась собраться и даже доехать до университета. Там я встретилась со всеми, кроме Давида. С ним мы после его последней необъяснимой вспышки общались тоже нечасто. Он пытался, правда — писал, звонил, объяснялся, извинялся, но я…не знаю. Мне не хотелось с ним разговаривать. Как будто тот случай открыл мне глаза и ясно дал понять, что этот парень не понимал ни меня, ни мою семью, ни то, через что в своё время пришлось пройти моим родителям. И, откровенно говоря, я ждала дня премьеры ещё и потому, что планировала поговорить с ним и, вполне возможно, расстаться. Просто я малодушно не хотела сбивать его настрой перед спектаклем. Я хотела, что постановка прошла идеально, и разбитое сердце актёра, который играл главную мужскую роль, этому бы не поспособствовало. Жестоко? Может, и так. Но зато это было честно.
Ребята были просто на высоте — все отыгрывали свои роли на сто процентов. Они на столько вжились в свои роли, что мне казалось, будто я смотрю документальный фильм про своих родителей. Правда, с элементами мюзикла. Музыка, которую написал Юлиан, была идеальна и органично вписывалась в полотно повествования. Танцы, вокал, декорации — всё было чудесно. Настолько, что мне не верилось, что я приложила руку к созданию этого.
Давид тоже справлялся на ура — настолько, что мне чудилось, будто я видела на сцене отца. Несмотря на то, что внешне они были совершенно непохожи — блондин и брюнет, карие глаза против зелёных. Давид больше походил на антигероиню Иру, которую я ни разу не видела, но знала по рассказам и описанию родителей. Вот только он был, увы, парнем. В противном случае, я бы настаивала, чтобы злодейку сыграл он.
Но и моя сокурсница, которой досталась эта роль, справлялась превосходно — настолько, что я даже прониклась к ней самой настоящей неприязнью. Да, девушку точно ждал успех в актёрском поприще — так сыграть суку дано далеко не каждому. Да и сумасшествие ей далось прекрасно — у меня даже временами шли мурашки, когда она начинала нападать на девушку, которая играла
