— В нашу последнюю встречу Катрайн назвала вас незаурядным человеком, — вдруг произнёс воин церкви абсолютно неуместное признание. — Я бы с ней на эту тему охотно поспорил, да вот беда, она сама оказалась заурядной!
О, ты не представляешь, насколько сильно ошибаешься.
Его товарищи в мгновение ока обступили нас с Рилленом, обнажив сталь. В глазах каждого угадывалась решимость. И триумф, опьяняющий всех без исключения.
— Оливер был моим другом, — крепкий Густав настроения своих людей не разделял. В его голосе отчётливо проскользнула нотка горечи. — А вы его как собаку…
— Не я — твоя подружка. Кстати, она ещё жива. Ты расстроен?
— Неважно. Я и до неё доберусь. Но вы ведь должны понимать, чем закончится наша беседа.
Риллен умело изображал растерянность. Мне же оставалось только радоваться своей прозорливости.
— Уж поверь, я-то отлично понимаю. Друзья не должны нести бремя смерти в одиночку.
— В самом деле? Неужто вы держите нас за каких-то безрассудных идиотов? — Густав оглянулся на дверь, откуда донеслись звуки борьбы и грохот ружей. — Ха! А вот и подмога пожаловала.
Издавая невнятные хрипы, порог преступил дежурный гвардеец с торчащим между лопаток кинжалом. Булькнув кровью, солдат ввалился внутрь и затих. Следом за ним помещение наводнили другие гвардейцы во главе с жилистым мужчиной благородной наружности.
— Опрометчиво было отсылать всех своих людей, Риллен, — поздоровался он с коллегой. — И спину-то некому прикрыть, получается. Какая жалость.
— Вижу, все в сборе. Капитан Бруно, — обратился я к новому действующему лицу. — Значит, ты тоже решил пополнить список предателей короны?
— Напротив, — ответили мне приторно-вежливым тоном. — Мы их разоблачаем. Сын вознамерился захватить престол и свергнуть отца с помощью тёмной магии! Неслыханная дерзость. Бастард он и есть бастард, даром что узаконенный.
Заявление аристократа не оставили без поддержки. Нестройный смех десятка глоток меня не особо-то и смутил, хотя окружающие вне всякого сомнения рассчитывали на вспышку праведного гнева, то бишь на бесплатное развлечение.
— Ну конечно…
2:45…
2:44…
2:43…
— Катрайн не могла самостоятельно организовать побег. Оливер? Нет. Она хотела сымитировать гибель. Но ведь труп не может отдать сигнал к началу операции. Ни Оливер, ни «мёртвая» ведьма. Разве что приказать отдать сигнал сообщнику.
И время было выбрано не случайно.
Пятый ключ.
— Что я тебе и говорил, — с показушной ленцой обратился Бруно к Густаву. — Его высочество иногда позволяет себе использовать мозги.
2:03…
2:02…
2:01…
— Это означает, что кто-то, находясь на свободе поддерживал идею побега.
Но это не могла быть одна из пешек.
Я проверил: незадолго до начала покушения в тюрьму попали трое довольно сильных тёмных магов. Попали глупо, очевидно целенаправленно.
— Кто-то из инквизиции. Тот, кто располагал доступом к тюремной системе безопасности.
Пешка не могла скрываться среди служителей церкви, уж больно велик риск нарваться на проверку.
Пешки обязались возглавить операцию и в случае провала покушения с помощью своих подчинённых ликвидировать основные цели.
— Но зачем сотрудничать с синдикатом напрямую? Зачем подставляться, если есть полезный товарищ? Какова была твоя цель изначально? Вспомним покушение. Кризис. Возможность занять высокий пост. В идеале — помочь отцу войти в замок губернатора не в качестве гостя. Но это далеко не так просто. Нужна помощь. Какой-нибудь старый влиятельный дом. Бруно подойдёт. Но и это ещё не всё. Нужен покровитель. Достойный. Могущественный. В перспективе — король.
Вагнер? Вряд ли. Я более чем уверен — она ограничилась пешками.
Кристиан? Сомнительное утверждение. Только не сейчас, когда синдикат распущен, положение в Лернии заметно ухудшилось, а Вагнер не пускает ситуацию на самотёк.
Но тогда кто?
— Андерсон, — посмаковал я имя второго брата, с удовольствием отмечая, как невольно напрягается главный предатель. — Его стиль. Жестоко, подло, исподтишка.
Андерсон знал о синдикате.
Именно он посоветовал доверчивому Витторио попробовать постичь азы управления земельным участком на практике.
Хитрый манипулятор планировал одним метким выстрелом попасть сразу в двух зайцев — одного смертельно ранить, второму — обрезать хвост.
1:23…
1:22…
1:21…
— Это было интересно послушать, — разорвал гробовую тишину Густав. — На сей радостной ноте предлагаю закончить пустую болтовню. Ваше высочество, вы арестованы.
— Забавно.
— Вы обвиняетесь в краже тёмных артефактов в особо крупном размере. Попытке освобождения опасного заключённого. Массовом убийстве. Организации побега и преступном сговоре.
— Вы не имеете права, — холодно возразил я. — Мой статус пятого наследника его величества Марселло Альберто де Корелли выше всяких обвинений.
— Арест не всегда проводится успешно, ваше высочество, — сделал акцент на моём озвученном статусе инквизитор. — Иногда преступники оказывают сопротивление. Особенно, если их застать врасплох. Случается, один берет в заложники другого… верно, капитан? — Бруно втихую подмигнул своему сослуживцу, уже не скрывая садисткого предвкушения страданий давнего недруга. — Как жаль, что самые ценные артефакты так и не были найдены. Вероятно, принц не очень-то и доверял своему… сообщнику. Оно и понятно.
0:23…
0:22…
0:21…
— Но к чему весь этот фарс?
— Попробуйте ответить сами на свой вопрос. До этого у вас неплохо получалось.
Давно ответил.
Вы хотите узнать, где находятся ценные бумаги и деньги. Считаете, я ещё днём ранее спрятал их в городе.
— Работаете под заказ, значит. Андерсону компромат на Вагнер не помешает.
— Как и моему дому, ваше высочество, — коротко кивнул инквизитор. — Подумайте. Я знаю, как испортить душу. Я сотрудничал с синдикатом. Есть вещи похуже смерти. Не заставляйте меня продолжать.
0:12…
0:11…
0:10…
— Я могу ответить, — неожиданно для всех вмешался Риллен. Он успел выхватить пистолет и теперь твёрдо намеревался его использовать по назначению.
Враги самую малость напряглись, но численное превосходство позволило им уже через секунду трезво оценить жалкую попытку продать свою шкуру подороже.
— Назови хоть одну причину оставить тебе жизнь, — Бруно вскинул зажатый кулак и гвардейцы впереди опустили мушкеты. Однако никто из них не обратил внимание на своих товарищей в тылу, которые не только проигнорировали жест командира, но ещё и отступили к дальней стене.
0:04…
0:03…
0:02…
И никто из них не ожидал резкой смены цели.
Выстрел в упор отозвался жгучей болью в районе живота. Даже несмотря на готовность ощутить боль, падение на холодный камень вышло неожиданно-болезненным. Где-то на периферии сознания я уловил вкрадчивый шёпот:
— Изучить мозг этого мертвеца вы точно не сможете. Как и мой.
— Неожиданный поворот, капитан. Продолжай.
Боль… жгучая боль захлестнула разум. Ни обезболивающее, ни защита под дублетом не могли заглушить её полностью. Но я сцепил зубы и до крови прикусил язык, не позволяя себе разлепить веки.
Вскоре боль ушла. Следуя недавнему опыту, я мысленно «подключился» к первому носителю печати. Я не мог прочесть чужие мысли, но легко мог его глазами наблюдать за финальной стадией плана.
Активация…
Активация завершена!
Я равнодушно наблюдал за тем, как помещение затопил яркий зелёный свет, а окутанный защитным куполом гроб ослепительной вспышкой выбрасывает мощную волну сырой магии, сбивая с ног
