— А, — усмехнулся Виктор. — Ты очень внимателен, Владимир. Да, ты прав, я кое-кого жду, но об этом потом. Проходи.
В шикарной гостиной хозяин налил себе и гостю по рюмке вина.
— Так чем же я обязан такому позднему визиту? — поинтересовался Виктор, приглашая гостя сесть в кресло у камина.
— Я пришёл узнать, что с Иваном. Почему он со мной не связался?
— Потому, что он спит, — просто и улыбчиво ответил Виктор.
— А откуда вы это знаете?
— Я дал ему то, с чем он поскорее захочет заснуть.
— Снотворное? Так он у вас?
Хозяин дома рассмеялся.
— Боже упаси, я не храню у себя военнопленных! Разве ты, Володя, не догадываешься?
— А! — воскликнул радостный гость. — Вы вернули ему память?
— Да. И он сейчас спит и вспоминает всё, что было.
— А он не забудет меня, Катю….
— Нет. Память останется вся, и о том, что было до забвения, и после.
— Тогда вы можете мне рассказать, из-за чего ему вздумалось просить вас стирать ему память?
— Терпение, вы всё сегодня узнаете, мой юный друг. — И Виктор спокойно пригубил вина. — Я предлагаю, пока не пришёл ожидаемый мною гость, тост. Тост за Ваню!
— Я согласен! — громко сказал Вова, и они чокнулись.
И тут в комнату вошёл слуга, которого хозяин попросил сегодня остаться на ночь.
— Ещё один гость, — сказал он.
— Я знаю, кто это, — спокойно сказал Виктор.
— Ваша дочь.
— Кто? — спросил Вова.
— Катя, — ответил слуга.
— Что? — воскликнул изумлённый отец. — А она зачем приехала?!
Слуга пожал плечами и ушёл. Не прошло и нескольких мгновений, как в комнату зашла Катя.
— И ты тут, — глядя на Вову, сказала она. — Ну привет, пап. Я принесла список гостей и ещё…
— И ещё? — спросил испуганно отец, взяв у неё листок.
— И ещё ты должен будешь поговорить с мамой.
— Хорошо, — выдохнул Виктор. — Поговорю.
И тут взгляд дочери остановился на одежде отца.
— А ты кого-то ещё… — начала она, но её оборвали.
В комнату снова явился слуга.
— К вам принцесса Дарья.
— А она сюда зачем приехала? — недоумевала Катя.
Тем временем Вова подошёл к Виктору.
— Это вы её ждали?
Тот кивнул.
В гостиную вошла принцесса. Она была в изящном красном платье, а её лицо, как всегда, обрамляли объёмные рыже-бордовые волосы, нисходящие до плеч. Катя, увидев её, слегка пригладила свои чёрные локоны и спросила:
— И зачем же ты приехала?
— Меня Виктор пригласил, — спокойно сказала принцесса.
— Интересно, зачем же, папа?
— Сейчас скажу. Может быть, вина?
— Нет! — хором ответили девушки, Катя особенно громко.
Владимир и Виктор переглянулись.
— Ну что ж, — сказал наконец второй. — Я прошу успокоиться и послушать меня. Для начала, пройдёмте.
Он повёл их на второй этаж, затем на свой просторный чердак. Там в мистической, абсолютно летней ночи в углу стоял небольшой сундучок. Все четверо подошли к нему.
— Здесь, — сказал Виктор. — Хранится то, что Иван оставил мне перед забвением, — он потёр мокрые от волнения руки друг об друга, и из них полил огонь. Языки пламени около минуты обжигали крышку сундука, затем оттуда раздалось низким безучастным голосом:
— Пароль.
Виктор произнёс:
— Любовь — на жгучие мгновения, семья — на всю жизнь.
И тут крышка сундука вылетала. Виктор засунул в него руку и достал конверт.
— Здесь, — сказал он, — находится истинная причина Ваниного забвения. Это письмо, которое он написал за день до того, — Виктор открыл конверт. Все трое завороженно смотрели на него. Катя даже думала выдернуть его у отца из рук и убежать. Виктор продолжал: — Я думаю, что для начала его надо дать Володе… — и, ничего не объясняя, протянул его юноше.
Владимир взял письмо в руки, взглянул на их лица и вздохнул.
— Читай про себя, — объяснил Виктор.
Володя отошёл к стулу, сел и прочитал; с первых же слов его заворожило и испугало написанное:
"Любимая.
Называю тебя так, потому что не могу не любить тебя! Я помню все наши минуты, проведённые вместе. Да, может быть, когда ты была рядом, я этого не ценил и потому уехал. Из-за этого я и страдаю. Если бы можно было исправить свой поступок, я бы не уезжал, но больше это никому не нужно.
Раньше мне нравились другие девушки, я испытывал страсть, но думал, что это и есть любовь. Но чувства проходили через очень небольшое время. С тобой всё иначе… Я не могу объяснить точно чувство, испытываемое мной. Моё отношение к тебе стало очень нелогичным. Я не могу забыть тебя…
Даша! (это слово поразило Володю и объяснило ему всё) Слышишь, это любовь. Мне уже не в радость даже жить, когда тебя нет рядом. Без тебя я уже ни в силах что-либо совершить, искренне порадоваться. Я люблю безумно, и любить буду всегда.
Я не хочу жить вот так… А знаешь, какой для меня вариант идеален? Я почти мечтаю о том, чтобы спасти тебе жизнь и, делая это, умереть самому. Нет, это не мысли о самоубийстве, это просто благороднейшая и желанная смерть. Лучше уж смерть, чем жизнь без твоей любви.
Моё отношение к тебе не такое как ко всем, я боготворю тебя, начинаю парить в небесах, если появляется только намёк на то, что я тебе небезразличен… Но это не так. Ты для меня — смысл жизни, главный человек на этой земле, моя любовь…
Мне сладко произносить твоё имя, и я ещё раз его напишу: "Даша". Как оно ласкает слух, так же, как и ты моё сердце.
Я не хочу сейчас перечислять те сотни различай между моей жизнью до тебя и после тебя, на это не хватит и десяти часов непрерывных рассказов, я просто ещё раз скажу, что те наши минуты, проведённые вместе, не забыты мной. Может быть, ты их и забыла…
А теперь прощай, но если ты когда-нибудь окажешься на дне этой жизни, тебе понадобится поддержка, или ты просто вспомнишь меня — знай, моя любовь к тебе на веке, она не знает границ, моё сердце принадлежит тебе!
Прощай".
Некоторое время Володя молчал. Затем он письмо перечитал. Теперь ему более-менее становилась ясна картина. Он обернулся к остальным. Все трое стояли возле сундука. Обе девушки ничего не понимали, а лишь вопросительно смотрели на него. Виктор стоял с умным лицом и в его взгляде читалось ожидание…
Володя подошёл к ним.
Ему было и очень жалко Ивана, и радостно за него, ведь он помнил, как Дарья заявила о своей любви к его другу. Ваня для Вовы уже стал не просто другом, а почти братом.
Виктор взял у Володи письмо и взглянул на девушек.
— И? — сказала Катя. — Мы можем его прочитать? Можем, пап?
— Сначала Дарья, — изъявил Виктор.
— Почему?
Ответа не последовало. Виктор протянул принцессе лист. Она взяла его, тоже отошла и отвернулась.
— А почему сначала она? — спросила дочь отца.
— Так нужно, — почти хором сказали и Виктор, и Володя.
Отец был не уверен, что хочет, чтобы дочь читала это.
Катя посмотрела на Вову:
— Что же там такое?
— Смотри, — тихо сказал Володя
